Отец Серафим читает лекцию на летнем Свято-Германовском паломничестве.
Человеколюбивый Господь в каждого человека вложил внутреннее стремление к Его Божественной Истине. Но, чтобы человеку открылась Истина во всей Ее полноте, ему нужно сначала отречься от мнений этого мира и внутренне умереть для него. Отречение то приходит через страдание, во время которого дух человека, как завеса храма, отрывается от его падшей плотской сути, и ведется он в высшем искании. Именно тогда милосердный Господь наш, когда находит Он любящее сердце, способное стать верным вместилищем Истины Его, наделяет ищущего Божественного высшим разумением.
Немногие в наши дни ищут истину столь целеустремленно, как праведный отец Серафим. Он был философом в истинном смысле этого слова — “любителем мудрости”. Как некогда Соломон стал угоден Господу, превыше всего прочего возжелав мудрости, так и отец Серафим избран был чадом Божиим благодаря своему серьезному, страдальческому стремлению любой ценой обрести истину. Обретя ее в свое время, он стал свободен от уз земных и готов к вечности, как говорится в Писании: “И уразумеете истину, и истина свободитъ вы” (Ин. 8, 32).
1. Отец Серафим был рожден вне спасительного укрытия Церкви — с тем, чтобы благодаря своим душевным поискам, обращению и последующим миссионерским трудам мог бы вести другие ищущие души к Телу Христову. Его поиски Истины начались уже в раннем возрасте. Мать его, заметив, как много занимается ее сын, как-то сказала ему: “Когда-нибудь ты станешь ученым человеком”. — “Я не хочу быть ученым, ответил мальчик, — я хочу быть мудрым”. И чем старше он становился, тем напряженнее становилось изучение его сути бытия. Изучение это шло через литературу и традиционные философские учения множества различных культур и особенно мудрости древнего Востока, для знакомства с которой он потратил много лет, изучая языки древнего Китая. Но все это не насыщало душу его, и он жил на грани отчаяния, в полном одиночестве. По ночам часами бродил по безлюдным пляжам в думах о том, что без Истины, Которую искал, жизнь его бессмысленна; размышляя, не предпочтительнее ли забвение смерти такому жгучему и неисполнимому желанию. Он тогда не представлял, что его молчаливые устремления не прошли незамеченными, ибо Господь в безграничной милости Своей уже готовился открыть ему иной мир.
Божие Провидение явило себя через одного из друзей отца Серафима, который как-то посоветовал ему посетить Православную Христианскую Церковь. Вняв этому совету, он пошел в православный собор и наблюдал там торжественную и дивную службу, без изменений дошедшую со времен ранних христиан. Чувствуя себя так, словно вступил в чин ангельский на небесах, он радостно сказал себе: “Я пришел домой”. Таким образом, его философские поиски привели его, наконец, ко Христу, истинный образ Которого он не мог отыскать, пока лично не встретился с древней христианской практикой Православной Церкви. Итак, он обнаружил, что Истина, Которую Он искал, заключалась не столько в философии, сколько в Божественной Личности Господа нашего Иисуса Христа, сказавшего: “Азъ есмь путь и истина и животъ” (Ин. 14, 6).
Немного лет спустя, когда он впервые принял Святое Причастие, отец Серафим почувствовал во рту своем божественный вкус, державшийся несколько недель. Переживая чувство своего смирения пред Богом, он думал, что все вновь крещенные христиане переживают то же самое, и только позднее узнал, что на самом деле был удостоен особенной милости.
2. Сей редкий человек, отец Серафим, не удовольствовался тем, что был просто прихожанином церкви, он молил Господа, чтобы Тот привел его в самое сердце Истины, в которой обрели спасение свое все святые и праведные. Его вновь обретенный “многоцененъ бисеръ»” — истинное Евангелие Христово — был ему так дорог, что он хотел всю жизнь свою посвятить служению ему. Он желал употребить в дело свой талант, а не зарыть его в землю.
Горя этим желанием, отец Серафим в то время серьезно заболел, и состояние его все ухудшалось, так что он стал бояться скорой смерти. Ему было так больно, когда он думал, что скоро уйдет, даже не начав служить Господу! В таком состоянии пошел он однажды в маленький магазинчик, где среди прочего продавались иконы. С мольбой посмотрел он на одну из них, на образ Матери Божией, и сами собой излились из глубины его встревоженной души молитвенный слова: “Пресвятая Матерь Божия, пожалуйста, вонми мне! До того как умру, дай послужить Сыну Твоему!” И Богородица не отвратила милости Своей от молившего Ее, и случилось так, что вскоре после этого отец Серафим, уже оправляющийся от своей болезни, услышал стук в дверь. Открыв ее, увидел молодого православного семинариста, имевшего сокровищами души своей те же сокровища, которые имела и душа его собственная и также желавшего послужить Христу, но еще точно не знавшего, как. Это был Глеб Подмошенский, будущий отец Герман. Немного позже они решили открыть книжный православный магазин, чтобы можно было таким образом окармливать души других людей, ищущих спасения, подобных им самим. Таким образом исполнилось желание отца Серафима трудиться Господу. Другое его желание — вступить в лоно Церкви — исполнилось в то же самое время благодаря праведнику, прибывшему тогда в Сан-Франциско, в город, где жил отец Серафим. Этим праведником был блаженный архиепископ Иоанн (Максимович), чудотворец, посланный Богом отцу Серафиму как живой сосуд Божественной Истины, и Истину эту он, не колеблясь, передавал и в словах поучений, и примером своей собственной святости. Отец Серафим глубоко любил своего духовного учителя, а архиепископ Иоанн, в свою очередь, делал все, что мог, чтобы укрепить ученика.
С одобрения и благословения архиепископа Иоанна отцы Серафим и Герман основали миссионерское Братство, посвященное преподобному Герману Аляскинскому. Кроме трудов в книжном магазине, с целью распространения истинного Христианства они начали издавать журнал “Православное слово”. И именно тут Господь дал возможность отцу Серафиму, верному рабу Своему, проявить все свои таланты — и острый ум, и умение писать — для распространения благовестия. Отец Серафим всю энергию отдал богоугодному литературному труду, так что таланты его многократно возросли, и итоги его жизни позднее было чем подвести.
3. После обращения отец Серафим много читал о святых Отцах Церкви, и особенно привлекали его древние пустынники и отшельники. В этих отшельниках находил он живые примеры учения Христова о вышнем мире — преображенных людей, отказавшихся от всех привязанностей ко временному и ищущих лишь неотмирного — того, что лежит за пределами сего поврежденного грехом мира. Он так был вдохновлен их примером, что пожелал вкусить хотя бы отчасти жизни в тиши и молитве, не нарушаемой бурной суетой сего мира. По этой причине они вместе с отцом Германом решили продолжить свою издательскую работу в горах. Вскоре нашли подходящее место — лесистую местность высоко близ вершины горной гряды, вдали от городского шума. После того как прожили там несколько лет, они приняли монашеский постриг, и их Братство, таким образом, стало монашеским. Литературная их работа продолжалась и расширялась, они печатали книги.
Отец Серафим, которого заступничество Божией Матери спасло от смерти и даровало ему дополнительные годы жизни, ценил то время, что мог провести в лесном своем убежище. Сердце его было так переполнено благодарностью, что иногда отец Герман видел его благословляющим и целующим даже деревья. Он ценил каждый момент жизни как дар Божий, он чувствовал, что нужно торопиться, он говорил: “Уже позже, чем вы думаете. Спешите делать дело Божие”.
Ежедневными богослужениями, постоянным чтением духовной литературы и отдаленностью от мира углублялся духовный опыт отца Серафима. Он жил иным миром, избегал праздных разговоров и мудро видел обычные события в свете небесной реальности. Его любящее сердце, умягченное годами страданий в юности и глубиной его обращения, соединенное с блестящим умом, характером, исполненном благородства и любви к истине, и глубиной его духовного опыта, сделали его учителем Христианства, подобных которому нет в наши дни. Погрузившись в писания святых Отцов, придя к ним как любящий сын и научившись от их Божественной мудрости, живя, как они, обретя их образ мыслей и чувств, он стал словно один из них. В своих писаниях он верно передал дух святых Отцов, питая тем самым души многих читателей и давая им возможность обрести единодушие с христианами прошлых веков.
4. Когда отец Серафим стал священником, его труды еще более усугубились. Он стал пастырем прихожан в близлежащем городке. Для человека, жаждущего одиночества и пустыни, это, конечно, был тяжкий груз, но он нес его, не сетуя. Он часто повторял: “Мы должны принимать все, что Господь нам посылает, и делать предназначенное наилучшим образом. Каждый день приносит нам новые борения, новую возможность молиться больше и новые пути служения Господу”.
Он был любящим пастырем не только для своих прихожан в городе, но и для многих, приходивших в монастырь. Поздно ночью его часто можно было видеть стоящим на коленях пред алтарем церкви в монастыре и горячо и слезно молящимся за души, которые были вверены его руководству.
Все пастырские свои труды, так же как и литературную работу, он делал исключительно ради славы Божией и во имя спасения ближних своих. Он избегал лжеценных земных наград, которые мог бы обрести в этой жизни, даже того вознаграждения, которое мог бы получать благодаря своему сану от чисто практической стороны церковной жизни. И все же святая его жизнь не осталась без вознаграждения Господнего. Однажды в алтаре городской церкви во время чтения утренней воскресной службы один из псаломщиков увидел отца Серафима в сиянии небесного нерукотворного света. Отчего ясно, что в течение его земной жизни отцу Серафиму дано было ощутить предвкушение небесного блаженства, уготованного ему Господом нашим Иисусом Христом.
Первый наставник отца Серафима архиепископ Иоанн, хотя уже и преставился к тому времени много лет назад, не переставал заботиться о своем духовном сыне. Однажды некий брат Григорий, которому отец Серафим вручил большую сумму денег, отправился покупать продукты для монастыря. Когда нужно было расплачиваться, вдруг обнаружил, что денег у него нет. В большом волнении позвонил он по телефону отцу Серафиму, и тот велел ему возвращаться в церковь, в которой он служил. Когда брат Григорий подошел к церкви, отец Серафим встретил его и сказал, указывая на грудь: “Деньги у тебя здесь. Мне сказал об этом архиепископ Иоанн. Ты же не подумал о том, чтобы помолиться ему, а?” Брат Григорий ощупал это место и со смешанным чувством стыда и радости обнаружил деньги в том кармане, про который думал, что уже проверил его. Тогда отец Серафим успокоил его и сказал, что после того, как они поговорили по телефону, он пошел в церковь и там, молясь пред портретом архиепископа Иоанна, попросил его помочь найти деньги. И архиепископ Иоанн мистическим образом сообщил отцу Серафиму, что деньги у брата Григория в этом кармане. “Так, — сказал сей брат, заканчивая свой рассказ о том, — настоящее испытание и искушение обратились в откровение тайны святости и благодати”.
5. Отцу Серафиму было всего сорок восемь лет, когда Господь наш соизволил призвать его в Царствие Свое. Как написано в Премудрости Соломона: “Скончався вмале исполни лета долга: угодна бо бе Господеви душа его, сего ради потщася от среды лукавствия” (Прем. 4, 13–14). Когда путь благословенной жизни его близился к концу, у него внезапно начались острые боли в желудке. Проявляя крайнее смирение, он никогда не жаловался и не пытался привлечь внимание к своей болезни, а лишь уходил в келью молиться. Но вскоре братия поняли, что у него серьезная болезнь, и отвезли его в больницу. После операции врачи сказали, что, возможно, болезнь окончится летальным исходом. Узнав об этом, люди и из отдаленных мест съезжались, чтобы побыть у постели отца Серафима в последние часы его жизни. Они проводили у его постели круглые сутки, утешая его церковными песнопениями. Как велика была скорбь, как горячо молились верующие! Столь многим людям предстояло лишиться любимого их духовного отца и наставника. И все же к скорби примешивалась радость, поскольку все сознавали, что человек сей скоро переступит порог смерти и предстанет пред Престолом Всемогущего Господа. У всех было ощущение, будто раскрылся потолок в больничной палате и они видят блаженный потусторонний мир.
Здесь, в больнице, в последние свои мучительные дни отец Серафим закончил святое дело, которое начал, впервые соединившись узами с Христовой Церковью: он искоренил в себе остатки эгоистической человеческой воли с тем, чтобы всецело предаться Господу, с Которым быть ему вечность. И опять же из святой Премудрости: “Ибо предъ лицемъ человеческимъ аще и муку приимутъ, упование ихъ безсмертия исполнено: и вмале наказани бывше, великими благодетельствовани будутъ, яко Богъ искуси ихъ и обрете ихъ достойны Себе” (Прем. 3, 4–5). Воистину, душа отца Серафима очищена была страданием: он словно распят был на больничной койке, руки и ноги его содрогались от приступов сильной боли. Он не мог говорить, потому что во рту его была трубка для дыхания. Он мог только молиться, обратив взор свой на небеса. И его собрат по жизни в пустыни отец Герман сказал: “Отец Серафим страдал, чтобы обрести славу мученика”.
Когда в комнату вошел священник, чтобы причастить его, у постели его стоял молодой новообращенный. Перед тем как предложить Святые Тело и Кровь Христовы, священник прочел из Евангелия, а затем, держа Книгу над отцом Серафимом, который полулежал, опираясь на подушки, стал благословлять ей. Неожиданно отец Серафим, собрав последние остатки сил, приподнялся, чтобы поцеловать эту великую и святую Книгу, озарившую его жизнь. Лица всех присутствующих в палате были залиты слезами. Новообращенный, стоявший там, сказал позднее, что это настолько взволновало его, что исчезли все его сомнения по поводу крещения.
ebooksa