— Я тебе ничего больше рассказывать даже пытаться не буду!! — Обиженно говорю я, пытаясь вылезти из кровати, но Киран перехватывает мою руку с неожиданной силой, и я практически заваливаюсь на него, возмущённо сопя.
— А если без шуток, что эти подонки с тобой делали? — шепчет мне на ухо Киран серьёзным голосом, от которого у меня почему-то на глаза наворачиваются слёзы.
— Отпусти.
— Лайла…
Это нечестно. Почему я начала ему доверять? Почему хочу всё рассказать, довериться Кирану? Мне нельзя. Это меня погубит.
Нельзя. Нельзя. Нельзя…
Сглатываю и бурчу:
— Я была там единственной девушкой, слабой и хилой. С милым личиком и заслуживающая только того, чтобы подчиняться другим.
Чувствую, как от этих слов каменеет тело Кирана.
— Они тебя били? — тихо уточняет он.
Не хочу об этом говорить.
Я хотела рассказать про ранение, но про всю мою жизнь в рядах Лезвий поведывать ему не собиралась.
— Не только. Но не думай, что и до этого дошло. Нет. Могло, но не дошло.
Когда Киран разжимает руку на моём запястье, я отодвигаюсь и поправляю соскользнувшую с плеча бретельку ночной сорочки.
Не хочу вспоминать ничего из того, что могло бы со мной произойти в ту ночь, когда меня силой затащили в каморку под куполом храма. Я смогла сбежать, но это оставило на моей душе неизгладимый шрам, побуждая теперь метаться между своими чувствами к герцогу и тем, что я не могу долго выносить касания мужчин.
— Тогда эти подонки не заслуживали смерти. Их надо было пытать всю их оставшуюся жизнь, — от тихого рыка Кирана у меня дыбом встают волоски на руках.
— Они уже мертвы. Прошлое похоронено. Конец.
— Ты и меня боишься?
Этот вопрос заставляет меня задуматься, но в глубине души я и так знаю ответ.
— Нет, — и это чистая правда.