«Если бы мы подавили это все раньше, то эта кровь бы сейчас не лилась». Саргон крутанулся и рубанул мечом, отрубая противнику руку и наконечником меча проламывая ему череп. Потом увернулся от выпада очередного соперника и ринулся прореживать шеренги врага.
Рядом с ним вели бой его генералы и Бронт, прикрывая тыл принца. Пела сталь, крики солдат оглушали, превращая все вокруг в сплошную кровавую какофонию. Бой у границ Валии велся не на жизнь, а на смерть.
Куда ни глянь – трупы, мечи и копья. Армия Скайферона теснила наемников в горы, загоняя в ущелье смерти, где их уже в засаде ждала вторая половина армии. Еще несколько легионов перебивали повстанцев в горах, вытесняя их из обжитых кузниц, где те ковали оружие для всего черного рынка.
Саргон ощущал плотный запах смерти, повисший над полем сражения и простирающийся на много километров вокруг.
Мятежники не были невинны в своих побуждениях. Но именно они грозили миру глобальной катастрофой, так как плевали на пророчества и закон. Саргон тоже не был суеверным, но после Меласа его мнение на данный счет частично изменилось.
Принц не был уверен, что боги простили им их выходку с побегом, да и Саргон подозревал – боги были в курсе того, что происходило в Ксанфероне.
Раз они не вмешивались и не насылали кару, то либо им было все равно, либо они готовили масштабную месть. И почему-то во втором пункте Саргон был уверен в большей степени.
Рассекая врагов, он предчувствовал что-то плохое, что случится совсем скоро. Но бой не давал принцу сосредоточиться на этой мысли, вовлекая в самую гущу сражения.
Когда сражение кончилось победой их легионов, Саргон еле стоял на ногах. Все тело отяжелело, а мышцы нещадно болели. В этот раз он не израсходовал до конца запас магии, поэтому ему удалось совершить переброс к главному шатру в их лагере и сразу направиться к столу отмечать новую опорную точку на карте.
Они взяли Азес – высоту, которая была самой трудной и изнуряющей. Оставалось только дождаться отчетов от командиров легионов зачистки.
Когда Саргон вошел в шатер, он снова ощутил тряску земли, но в этот раз более сильную. Все это усилило его плохое предчувствие, но усталость брала свое, а стоны раненых и умирающих солдат также не способствовали его размышлениям о вечном. О Рэйне с тех пор он не думал, признав поражение в своих тщетных попытках пойти наперекор немилосердной к нему судьбе.
Поэтому Саргон делал то, в чем он был хорош – убивал, подтверждая молву о своей личности в народе.
Сейчас ему бы переодеться и отмыться от крови, покрывающей с головы до пят. Но этого он сделать, разумеется, не успел, потому что в шатер буквально влетел один из солдат легионов зачистки.
– Главнокомандующий, приказ выполнен, – отчеканил темнокожий фейри. – Все повстанцы перебиты. Дети, женщины и старики взяты в плен.
– Замечательно.
– Но есть одно «но»…
Этого Саргон и остерегался.
Он повернулся к солдату, ожидая продолжения доноса.
– Мы видели в горах призраков.