– Почему? – спросила Руби. – Какой смысл в том, что они вне себя от ужаса? Какая им польза от этого?
– Они слишком доверчивы, – ответила миссис Дигби. – Они не видят во всем плохую сторону, как вижу я.
Миссис Дигби крепко верила в то, что во всем нужно видеть плохое, – ожидай самого худшего, и не разочаруешься. Таков был девиз, который служил ей верой и правдой.
И теперь Руби делала то, чего хотели ее родители; она лишь ждала того дня, когда с ее руки снимут гипс, а родители отстанут от нее.
Отец Руби работал в рекламном деле: связи с общественностью, ВИП-встречи, в общем, та сторона бизнеса, которая предполагает работу с людьми на высоком уровне. Добиться хорошего отношения от крупного клиента – это важная задача, и Брент Редфорт был мастером своего дела. Как правило, Брент даже галстук подбирал так, чтобы максимально понравиться клиенту. Например, Барнаби Клиторпс был человеком консервативным, но с юмором. Брент выбрал галстук в красно-белую клетку, словно скатерть для обеда на свежем воздухе, с крошечными изображениями принадлежностей для пикника. «Для затравки», – подмигнул он сам себе в зеркало.
Спустившись этим утром к завтраку, Брент увидел, что его дочь уселась на стол во внутреннем дворике со стаканом бананового молока в одной руке и с комиксом про зомби – в другой. На ее футболке красовалась надпись: «На что ты смотришь, болван?»
Брент вздохнул. Вряд ли Руби сможет пойти по его стопам и сделать карьеру в области общественных связей.
– Будь осторожна, Руби, – предупредила ее мать. – В деловом центре встречаются какие-то сомнительные типы.
– Ты же знаешь, что я иду с папой в офис его клиента, да? – отозвалась Руби, высасывая через соломинку остатки молока.
Брент поцеловал жену в щеку.
– Я присмотрю за ней, дорогая, ничего не бойся. Что плохого может с ней случиться в офисе Барнаби Клиторпса?
Сабина поцеловала дочь и обняла ее так, как будто им предстояло расстаться на целый месяц.
– Мам, успокойся, – попросила Руби, высвобождаясь из объятий Сабины и залезая в машину с кондиционером, которую вел шофер.
Они прибыли на Третью авеню и поднялись на лифте на семьдесят второй этаж. Мистер Клиторпс поприветствовал их – «рад видеть тебя, малышка Руби» – и потряс здоровую руку Руби так энергично, что девушке показалось, будто он сейчас вывихнет ей локоть.
– Вижу, ты побывала на войне, однако твой отец говорит, что ты весьма отважная юная леди.
Руби улыбнулась улыбкой пятилетней девочки, за которую мистер Клиторпс ее явно принимал.
– Надо чем-нибудь напоить нашу маленькую гостью, – произнес он и повернулся к своему помощнику, который кивнул, улыбнулся и пошел поискать что-нибудь подходящее – Руби подозревала, что молоко.
Оказалось, она была права. Руби закатила глаза. Она не была любительницей молока, за исключением молока с добавлением клубники, шоколада или – что она особенно обожала – банана.
Оставшись одна, Руби стала искать подходящее место, чтобы избавиться от нелюбимого напитка. В приемной не было растений, а выливать молоко в одну из декоративных стеклянных ваз ей показалось невежливым. Она еще раз окинула взглядом комнату и заметила, что одну оконную секцию в приемной можно открыть. Руби встала на табурет, протянула руку и повернула задвижку. Потом распахнула окно, в комнату ворвался свежий ветерок, и Руби поневоле задумалась, как славно было бы посидеть снаружи, на чистом воздухе…
В итоге Руби теперь сидела на карнизе небоскреба в шестистах футах над улицей, шевелила пальцами ног и рассматривала панораму, раскинувшуюся внизу. Она чувствовала себя совершенно спокойно, сидя вот так на краю пустоты. У Руби Редфорт не было проблем с высотой: она никогда не страдала от головокружений и не испытывала странного желания сделать шаг вниз. Страх никогда не руководил действиями Руби, но сейчас страха не было вообще. Похоже, она достигла состояния полного бесстрашия.