Он бросился к выходу, протиснулся в щель пещеры, пробежал площадку под водопадом и, оказавшись на склоне горы среди зеленых деревьев и яркого солнца, зажмурился от лучей, брызнувших в глаза. Страх почти прошел, и он попытался оценить обстановку.
Смерть Боцоли принесла рабочему злорадное удовлетворение, но ведь кто-то убил его? Ему вспомнился странный шум, доносившийся с другой стороны водопада, и он с ужасом подумал, что это и мог быть убийца.
Спускаясь по крутому склону, он понял, что может стать подозреваемым, и чуть не споткнулся от этой неприятной мысли.
«Не надо было тело трогать, да и к стене я, кажется, прислонялся!.. Но ничего, прорвемся!»
Радостное возбуждение от того, что противник мертв, перекрывало остальные чувства. Он прошел уже половину спуска, когда в просвете между деревьями увидел мужчину, стоящего далеко на берегу речки, которая поворачивала к заводу.
Бонфини показалось, что тот снял рубашку – уж не купаться же он собирается в этом ручье? – но мужчина, кажется, начал мыть руки и грудь.
«Зачем он это делает? – удивился рабочий, но тут же страшная догадка пронзила его. – Так это и есть убийца! Отмывает следы крови!»
С замиранием сердца Бонфини наблюдал, как человек быстро оделся и нырнул в рощу. Рабочий так и не смог определить, кто это.
Бонфини тут же вспомнил, что и его руки в крови, но делать крюк и заворачивать к речке не стал. Он вытер пальцы влажной салфеткой, которая, к счастью, оказалась в кармане, и рассудил, что помоется дома.
Всю дорогу домой он размышлял, как теперь поступить, и решил действовать по обстоятельствам. Мысль о том, что Хелен могла быть участницей убийства, кольнула неожиданно, но он отмахнулся от нее, как от нелепой и неразумной. Скорее всего, она просто видела, что произошло, и поэтому и рыдала, не дойдя до машины. А если нет, и все произошло без нее?
Он застал жену дома, сидящую за столом и смотрящую в одну точку, как изваяние.
– Я все знаю, – злорадно заявил он и даже не стал бить супругу, прикинув, что для начала помучает ее другим способом.
– Вот и хорошо, – неожиданно твердо ответила Хелен.
Ни одного слова в оправдание и опять этот наглый взгляд! А ему так хотелось ползанья на коленях, мольбы и слез!
– Для меня-то точно хорошо, а вот как для тебя? – несколько удивленно произнес Бонфини и гадко усмехнулся.
Хелен не отводила глаз с ухмыляющегося лица мужа. Выплакав свое горе от неудавшегося побега, она поняла, что не сможет не только жить, но даже находиться рядом с Бонфини.
«Только бы Марио не передумал», – пронеслось в голове у Хелен.
Она вдруг успокоилась и собралась, как перед прыжком в бездну.
– Объяснять тебе ничего не надо, раз ты все знаешь! Я ухожу к Марио, и мы уезжаем, – храбро произнесла женщина.
Что-то щелкнуло в мозгу у Бонфини, мысли и предположения запрыгали, как кузнечики.