Цена откровения

– Личности пока устанавливаются. Сам знаешь. И да… – Глеб погрозил в сторону окна пальцем. – Не стоит забывать, что дочь этого пенсионера подсадили на жесткие антидепрессанты, вызывающие привыкание. И как следствие – инсульт. Вполне возможно, что этот Кожетев и сотворил подобное. Она же имела с ним отношения. Могла быть и пациенткой. Наши люди, сам знаешь, сейчас проверяют его пациентов.

– Ему зачем? Даже если она и была его пациенткой, чего я не исключаю, зачем ему ее убивать?

– Разве ты забыл о ее идее фикс? – Глеб взял в руки вскипевший чайник, разлил кипяток по чашкам, всыпал по ложке кофе и сахара. – Она жаждала родить ребенка, все равно от кого. От нее сбежал Хорьков из-за этого, а он холостой. Кожетев же был женат. В клинике на хорошем счету. Положение в обществе и все такое. Если Инга принялась на него давить, то…

– То он мог ее устранить таким способом? – Сергей взял из рук коллеги чашку с кофе, пригубил, но обжегся и поморщился. – Мог, конечно. Но, выписав препарат, он ее не принуждал к приему. Она сама себя травила. Агата установила, что Инга глотала таблетки как ненормальная. И ушла из жизни по собственной глупости.

– Расскажи это родителям! – Глеб пригубил кофе, также обжегся, поморщился и закончил: – Безутешным родителям…

Глава 28

– Володя, а кто примет твоих пациентов?!

Главврач смотрел на него не с укором, а со скорбью. Грехову даже показалось, что он видит в его глазах слезу. Но главврач страдал каким-то аутоиммунным заболеванием глаз и часто капал какие-то лекарства. Могло блестеть и по этой причине.

– Володя, так не делается! – отвлек Грехова от пространных размышлений голос главврача. – Я не могу обнажить клинику в данный период.

– Что за период? – Он подался вперед, как будто с интересом.

– Период отпусков, – с обидой напомнил ему коллега. – Забыл? С понедельника я и мой зам уходим в отпуск. Я планировал тебя оставить за себя и за него. Разумеется, с дополнительной выплатой на время нашего отсутствия.

– Это сколько же? – поинтересовался Грехов просто так, из любопытства.

Он давно уже все для себя решил. Как только увидел новости по телевизору, так и решил. И никакие деньги мира не способны его удержать на этом рабочем месте – в клинике, где он работал полулегально. Даже в этой стране не способны были его удержать.

Он должен сбежать. Как можно дальше и как можно быстрее. Сделаться незаметным. Стать букашкой в каких-нибудь заросших пальмами тропиках. Чтобы его никто и никогда не нашел. Чтобы не обвинили. Чтобы не посадили.

Он не может…

Он не должен отвечать за чужие грехи. И не способен ответить за свои тоже.

Он не хотел в тюрьму!

Главврач назвал сумму доплаты. Грехов неприятно удивился. Такие крохи сразу за два совмещения? За кого его принимает этот чертов идиот с вечно слезящимися глазами?

– Вынужден отказаться, – холодно улыбнулся Грехов и пододвинул свое заявление на увольнение. – У меня обстоятельства непреодолимой силы.

– Ага…