Цена откровения

22
18
20
22
24
26
28
30

– В машину усаживаюсь. На работу поеду.

– А Лизка где? Опять у соседки?

– Да. Заходили с утра. Перед прогулкой.

– За деньгами на корм? – фыркнул Сережа, угадав. – Настя, заканчивай этот балаган. Такое ощущение, что Варвара не собаку кормит, а поросенка. За этот месяц сколько раз она у тебя деньги брала? Помнишь?

– Нет, – удивленно отозвалась она.

– Вот видишь, милая. Ты не запоминаешь, а она этим пользуется. И собакой твоей, и деньгами. Хочешь, я сейчас заеду и заберу у нее Лизку?

– Потом ты будешь весь день спать, а Лиза – тосковать и поскуливать. Нет уж. Пусть там. А что делать со всем этим, я подумаю на досуге, – пообещала она. – Все. Выезжаю на проспект…

До обеденного перерыва время пролетело мгновенно. Настя даже не представляла, как будет занимать должность Инги на постоянной основе, а не просто временно исполнять обязанности. Закралось сомнение: а правильно ли она поступила, согласившись? Даже не посоветовавшись с Сережей?

Сегодня надо будет все ему рассказать, решила она, отправляясь на обед в кафе через дорогу. И о страхах нежелательной беременности тоже. Она влюблена в него по-настоящему. Сережа такой основательный, правильный, не фальшивый. Зачем она так с ним?..

Тошнота накрыла ее на пешеходном переходе с такой силой, что она еле добежала до урны. Ее вырвало. Вокруг начала собираться толпа сочувствующих. Кто-то протягивал упаковку влажных салфеток, кто-то бутылку воды.

– Настя, ты чего? Что с тобой? – раздался над ее головой встревоженный голос.

Она глянула. Женя, кассир. Смотрит округлившимися тревожными глазами. Руку протягивает, чтобы ее поддержать.

– Женя, ты? Помоги. Что-то мне нехорошо.

– Товарищи, расходимся, – заговорил он громко, подхватывая ее под руку и увлекая к зданию банка. – Всем спасибо. Все свободны…

Ноги заплетались, она еле шла. Еще эти чертовы шпильки! Угораздило вырядиться. Хотела выглядеть элегантной, а так опозорилась. Наблевала прямо в урну! В центре города!

– Настя, может, ты беременна? – шепнул на ухо Женя, распахивая перед ней стеклянную дверь. – Видел, видел тут тебя с одним бравым полисменом. Такой, скажу я тебе… Ему не следует позвонить?

Честно? Ей сейчас больше всего хотелось, чтобы Сережа был рядом. Обнял или на руки подхватил, наговорил всяких ободряющих слов, усадил в свою машину и увез домой. А там бы отпаивал ее горячим сладким чаем и снова говорил о чем-нибудь хорошем и приятном. И она бы ни о чем не горевала и не думала тревожно, к примеру, о своем неожиданном назначении.

Вдруг кто-то теперь взялся за нее, угробив Ингу Голубеву?!

– Не стоит никому звонить, – прошептала она, усаживаясь в свое рабочее кресло.

– Но тебе же плохо. Надо домой.