— Деньги, да ещё много... — ухмыльнулся Жека. — А ну говори, сука, где лежат? Или я тебе щас пальцы вообще отрежу.
Бекзот выдал и это, умоляя только не трогать семью. Однако, гарантировать это ему, конечно же, никто не стал.
— Ладно. Всё ясно. Погнали. Время много уже. Этого давай туда, — Жека кивнул головой на мрачно темнеющий шурф.
Тут-то наконец Бекзот понял, какая участь его ожидает. Забился, заколотился в истерике, но Крот с Жекой подтащили его к шурфу, и сбросили вниз. Было слышно как кричащий человек летит вниз, задевая за стены каменного колодца, а через несколько секунд глухо падает на скалу внизу. Жека прислушался — вроде тихо. 50 метров всё-таки не шутка. Да даже если и останется живой, наверняка будет переломан-перековеркан, и зови-не зови, стони-не стони, никто не услышит. Крот бросил следом за человеком портфель Бекзота и его шапку.
— В его хату за бабками не пойдём? — спросил Жека, пробираясь по тропинке к машине. — Он же сказал много там затарено.
— Паливо лишнее, — возразил Крот. — Много денег — понятие растяжимое. Может, у него пара косарей в заначке лежит. Ну, пусть десять. Так это в центр ехать надо, палиться опять. Жена, дети опять же дома. Вычислять надо, когда уйдут. Не будешь же их мочить из-за денег. Денег и так вокруг — хоть жопой ешь. Только бери. Куда тебе ещё-то, Соловей?
Жека пожал плечами. С одной стороны никуда, с другой, он хотел заполучить лыжную базу, а там дел невпроворот, так же как и затрат.
— Ладно. Давай до базы, — велел Жека. — Там разберёмся, кто и куда.
Городишко маленький, ночной жизни никакой. Поэтому чуть стемнеет, и народа уже нет на улицах, только мороз, снег, и огни в окнах. Ехали одни по кривым заснеженным улочкам, потом выбрались за город. Здесь уже Крот поехал побыстрее.
— Этот посёлок, про который Бекзот говорил, недалеко от Еловки, — сказал Крот. — Зовут Абрикосовый. Вишь, какое название крутое.
— Чё за посёлок?
— Там коттеджи начали строить. У кого деньги есть. Место серьёзное.
— И чем крутое? — заинтересовался Жека, глядя в окно.
— А тем, что там все шишки строятся сейчас. Кто под дачи, кто для постоянного житья. И ещё... — Крот помолчал. — Евгений Александрович тоже там строит себе дом. И много кто из авторитетов и людей поднявшихся. Но есть и простые жители. Начальники, рабочие с шахт и заводов, кто денег накопил. Там не слишком дорого обходится. Дом за 20 тысяч построить можно. Двухэтажный. Просторный. С отоплением, с водой будет. Да и есть уже, живёт кое-кто.
— И как они собрались все ужиться там? — удивился Жека. — Друг друга будут мочить. Чья поляна это?
— Поляна ничья. Официально местный совхоз хозяин земли. А строит якобы кооператив от совхоза. Но это конечно, всё для отвода глаз. Лажа. Строит каждый сам. Достаточно взнос в кооператив внести пятак косарей, и стройся. Проведут тебе коммуникации, электричество. Председатель кооператива — секретарь горсовета КПСС товарищ Слонов. Естественно, через свояков-родню. Ему и платят.
— Откуда ты знаешь-то?
— Так Евгений Александрович не скрывал это ни от кого. Он почти построил там дом. Скоро сваливать будет с вашего района.
— А... Свету? — стараясь, чтоб голос не дрогнул, спросил Жека.
— А вот этого я не знаю, — усмехнулся Крот. — Ну сам подумай — ей учиться ещё полтора года. Потом в институте ещё пять. Куда она из города? Наверное, у тётки будет жить. Или в городской хате оставит. Родители скоро освободятся. Это же их квартира. Не знаю, Жека... Ничего не могу сказать. Она взрослая. Почти. Ей самой жить надо.