Жека. Книга 4

Глава 16. Разговор с Таней

Пока ехали к аэропорту, Жека поинтересовался у Романыча, где избирательный участок номер 50. Сам не слыхал про него, так как от политики был далёк, особенно от местных выборов.

— Да ты что, не знаешь, что ли? Там шалман-перешалман! Около торгового техникума и за ним. Там выборы уже полгода или год не могут провести. Об этом все газеты в городе трындят. Денег из бюджета вбухали — мама не горюй. Всякие чудаки самовыдвиженцами идут, — рассмеялся водитель. — Национал-большевики, монархисты, любители кошек и ещё всякие подобные типочки.

— Не, не знаю, Романыч, — признался Жека. — Я на выборы только два раза ходил, когда президента РСФСР выбирали и когда референдум был. Остальные продинамил. Да и в газетах в основном по экономике новости читаю.

— И за кого голосовал, если не секрет, конечно? — поинтересовался Романыч.

— Секрета нет. Как и многие, за Ельцина, — усмехнулся Жека. — Остальные просто несерьёзные товарищи. Ельцин казался мне патриотом, демократом, который хочет сделать страну более современной, более конкурентной. Показать, что Россия — это не только ложка, матрёшка и русская водка. Сейчас... Не знаю.

Пока ехали, Жека думал о предложении губернатора выдвинуться в депутаты. С одной стороны, это хлопотно и потребует много времени, да и денег нисколько не принесет: депутатствовали в СССР и новой России исключительно в свободное от основной работы время. С другой стороны, депутат, пусть даже и всего лишь горсовета, — это звучит гордо. И может принести кое-какую пользу в делах. Повысит имидж, как стали обозначать уважение, взяв на вооружение новомодное западное словечко. Но это дело десятое, которое то ли сработает, то ли нет. В первую очередь депутатство поможет знакомством с нужными людьми.

Однако и участок этот не из лёгких, правильно Романыч назвал его шалманом. Избирательный участок номер 50 находился в торговом техникуме, где учился Жека. Вокруг технаря стояли старые хрущёвки, населённые в большинстве беднотой и тёмной привокзальной шпаной. Участку принадлежал и обширный частный сектор на горе, за железной дорогой, где жили цыгане, плюс приезжие мигранты из среднеазиатских республик, и всякого рода местная пьянь и рвань, сплошь судимая-пересудимая. Что тут ловить приличному депутату? Нечего. Участок проблемный. Старые школы, детские сады, в частном секторе убогие дороги, в городе целые улицы разбитых фонарей, высок уровень преступности, алкоголизма и наркомании. Сам электорат такого рода, что оторви да выбрось. Оттого и выдвигались сюда представители крошечных партий, возникших при распаде СССР, как грибы после дождя. Националисты, монархисты, партия пенсионеров, партия домохозяек, партия любителей пива, партия любителей кошек и ещё бог знает каких причудливых организаций. Естественно, такая разношёрстная компания набирала по одному-два процента голосов маргиналов и отчаливала прочь. Выборы не состоялись, все кандидаты набрали меньше проходного процента. Вот и решил губернатор спихнуть проблемный участок молодому коммерсанту, авось догадается, как избраться.

Жека, конечно же, догадался. Грузовик водки с водочного завода решил бы проблему. Главное — избраться, а потом можно трясти на участок деньги с Конкина. Не даст — так и похрен, и так сойдёт. Пусть люди живут в говне, как привыкли. Чубайс на днях сказал по телевизору, что в рынок надо уметь войти.

Пока думал, смотрел в окно машины. За городом ещё почти весной и не пахло. Если на городских улицах снег уже почти растаял и лежал только в самых тенистых местах, то за городом только начал подтаивать и был белым, однако обочины уже очистились.

— Давеча в магазин пошёл, цены опять выросли чуть не в два раза, — пожаловался Романыч. — Я уже забыл, когда последний раз сыр с колбасой ел. Про мясо и рыбу и речи нет. Картошка, капуста, растительное масло, лапша, дешёвые консервы — вот и весь рацион. Ну, ещё хлеб.

— Всем тяжело, Романыч, — ответил Жека. — Ладно хоть лапша и картошка есть. Вот не будет их — тогда беда. Разве от меня зависит ваша зарплата? Была б моя воля, я хоть завтра бы каждому по 10 тысяч платил, но нам комбинат деньги платит по старому договору, заключённому ещё при совке, когда в зарплате вам стояло по 250 рублей. Сейчас сколько у тебя?

— Сейчас 2900 получил, — ответил Романыч.

— Вот. А в смете заложено, что ты должен получать 250 рублей в месяц. Я в 10 раз вам больше плачу, индексирую инфляцию! А откуда деньги берутся, знаешь?

— Нет, — озадаченно ответил Романыч.

— А берутся они из амортизационных расходов или текущих расходов, как там правильно по-бухгалтерски, хрен его знает. Знаешь, что это такое? Это вот, не дай бог, у тебя, например, машина сломается, двигатель капиталить надо, а денег на это уже нет. Они на зарплату ушли. Машину сломанную на продажу за копейки, тебя под сокращение. А я на такси ездить буду, потому что так будет выгоднее. Вот откуда деньги работягам на зарплату.

— Мда уж... — мрачно сказал Романыч. Больше сказать ему было нечего — понимал всё сам.

За разговорами до аэропорта доехали быстро. Татьяна сильно удивилась, увидев Жеку, входящего к ней в грузовую диспетчерскую, и обрадовалась.

— Женя, ловец за талию пришёл! — рассмеялась она. — С чем пожаловал? Я уж думала, забыл и бросил меня.

— Такую красавицу, супермодель, как же забыть, — пошутил Жека. — Скоро ещё несколько партий компьютеров должны прийти, приеду встречать, не отвертишься, ещё и тортик привезу, покушусь на твою талию. Но сейчас я не с этим. Я насчёт других дел.