Цанцюритэль взгромоздил пачку бумаг на стол Аллатриссиэля и заявил:
— Эти я просмотрел. Все мимо.
Тот вздохнул и махнул рукой:
— Сдай Хансу, пусть подошьет все в архив.
В этот момент дверь распахнулась и на пороге появился Линдереллио. С первого взгляда оба ищейки поняли, что их друг пылает гневом. Пламенный пересек кабинет, остановился перед столом Аллатриссиэля и веско сказал, глядя ему в глаза:
— Преподай своему щенку пару уроков общения с Пламенными. Иначе в следующий раз тебе придется его хоронить.
После этого он резко развернулся и ушел, не прощаясь.
Аллатриссиэль поднялся и быстрым шагом отправился в кабинет своего ученика. Хунта сидел на полу, всхлипывая и баюкая раненую руку. Четверть левого рукава серого мундира сгорела. На запястье юноши красовался ожог. Волдыри складывались в следы пальцев. Эльф опустился на пол рядом с юношей, положил руку на его голову, и произнес пару эльфийских слов. Его пальцы вспыхнули зеленым. Зеленое сияние вспыхнуло вокруг ожогов, успокаивая боль.
Цанцюритэль в это время остановился рядом и покачал головой:
— Что ты натворил, Хунтабере? Линдереллио иногда не считает нужным сдерживаться. Но калечить просто так тоже не в его правилах. Шрамы останутся.
— Значит, хотел, чтобы ты помнил, — задумчиво произнес Аллатриссиэль. — Помнил, что бывает с теми, кто задевает Пламенных. Когда ты успел перейти ему дорогу, Хунта?
— Я не могу вам сказать, простите, — прошептал ищейка. — Это дела рода.
— Цанцю, мазь и бинты, — приказал его наставник.
Серый принес то, о чем его попросили. И начал расхаживать по кабинету и поучать Сида:
— Хунта, Хунта… Почему вы, люди, так неосторожны? Связываться с Пламенными — себе дороже. Об этом любой эльф осведомлен с малолетства. А уж задевать Линдереллио фуу Акаттон Вал… — он покачал головой.
— Я его не трогал, — прошипел тот.
— Дело в леди Манкьери? — прозорливо спросил Аллатриссиэль. — С ней тоже нужно держать ухо востро. Она сама Пламенная и ученица Пламенного. А Линдереллио… Он только выглядит суровым. На самом деле, он души не чает в своих учениках. И опекает их, как заправская наседка.
— Понял уже, — сквозь зубы ответил Хунта.
Его учитель встал и вздохнул.
— Поменяй рубашку и мундир, — снисходительно бросил ему Цанцюритель. — И выбери уже себе девицу попроще, чем ученица Линдереллио. Или хотя бы подожди того момента, когда будет развязана ученическая нить.
ebooksa