Личные дела

– Просто звоню, чтобы сказать, что Финн сегодня скучает по мамочке.

– А что, он сам тебе это сказал? Довольно грубо с его стороны вести с тобой полноценные диалоги, а дома делать вид, что не умеет говорить. – Лиз не поняла шутки, но Сиара ухмыльнулась.

– Я просто это чувствую. Он постоянно хочет, чтобы я была рядом. Даже когда я держу его на руках, он не выглядит счастливым. Кряхтит и отказывается от еды.

– Дома он тоже не ест, так что ничего нового. Дай ему апельсинов – их он съест. А кряхтение – это временно. Не обращай внимания. В конце концов он прекратит.

Лиз вздохнула:

– Может, сегодня просто не лучший день.

– Не лучший для того, чтобы я несколько часов уделила себе?

– Сиара, я знаю, как тебе сложно. Я и сама вырастила ребенка.

– Тогда ты знаешь, как это важно для моего психического здоровья.

– Иногда, когда они еще совсем малыши, им хочется к мамочке. Через несколько месяцев ты уже сможешь уделять себе время.

– Я уже в городе.

– Но ты же сможешь вернуться на несколько часов пораньше.

– Нет, Лиз, не смогу. У меня тут назначено несколько встреч, да и вообще, с ним все будет в порядке. Ему просто надо немного побыть отдельно от меня.

Лиз снова вздохнула, и в этот момент Сиара увидела в окно кофейни Шона О´Грейди.

– Ладно, мне правда пора.

Она быстро нажала кнопку «Завершить звонок» и бросила телефон в сумочку. Шон переходил дорогу, руки он положил в карманы своих темных обтягивающих джинсов. Для мужчины его возраста – а ему было как минимум пятьдесят – он прекрасно следил за стилем. Длинные растрепанные волосы, винтажные очки Ray-Ban, куча винтажных кожаных браслетов на запястьях. Он был художником. Или, по крайней мере, мог бы им быть.

Помешивая кофе, Сиара наблюдала, как он заходит в кафе. Оказавшись внутри, Шон несколько секунд молча озирался.

В животе у нее бурлило от голода, и она пожалела, что не заказала вместе с кофе какой-нибудь еды. Может, надо было позволить Парту купить ей обед, когда он предложил.

Шон снял темные очки и прицепил их на V-образный вырез своей футболки. На ней были пятна от кофе и дырки от сигарет, и ей вполне могло быть несколько десятилетий, насколько понимала Сиара. Он пробудил в ней четкие воспоминания о колледже. Жирная еда на бумажных тарелках, пятна от травы на коленях, до тошноты горький кофе и дешевые духи, под которыми пытаешься скрыть вонь немытой юности.

Взгляд его странных зелено-голубых глаз наконец остановился на Сиаре, и она улыбнулась ему. Это было приглашением присоединиться к ней.