Личные дела

– Папочка! – донесся из гостиной голос Беллы.

Джерри вернулся очень рано, можно сказать, неприемлемо рано, но Белла уже мчалась через прихожую ко входной двери. Муж Сиары снимал броги. Он всегда следовал протоколу: сначала снимал свое легкое осеннее пальто, затем аккуратно вешал его и только потом брал дочь на руки.

Но все это уже не имело значения. Он мог бы войти в кухню, даже не снимая ботинок: Сиаре было все равно. Теперь все стало по-другому.

Ей понадобилось несколько минут, чтобы дотащить себя до гостиной.

Мишти и Майя в обнимку сидели на диване, словно защищая друг друга. Обе они были одинаково неуклюжими в обществе других. Сиару на мгновение разозлила их близость, но потом она увидела, как Белла висит на шее у Джерри, видимо, забыв, как сильно ненавидела папу всего час назад. Вообще, казалось, в последнее время она была намного счастливее рядом с ним, чем рядом с Сиарой. Это было как-то нечестно и нелогично, ведь роль Джерри в воспитании детей была в лучшем случае декоративной. Но видя, как сильно Белла была к нему привязана, Сиара замечала, что дочь была больше похожа на него, чем на нее. У нее была такая же пухлая нижняя губа и розовые пятнышки в уголках рта, словно нарисованные цветными мелками. А еще у них были одинаковые широкие лбы, слегка выпирающие в середине, как будто оба они недавно ударились головами о дверной косяк.

Он болтал о погоде с Мишти. Как и Белла, с ним она была гораздо более отзывчивой, чем с Сиарой. Пользы в этом было мало, потому что ей все еще нужно было поговорить с подругой наедине. Она хотела как можно быстрее все уладить.

Исторически сложилось, что Мишти всегда занимала ее сторону. И как бы ни хотели остальные женщины в поселке занять ее место, она была единственной, кому Сиара доверяла. Единственной, кому она могла рассказать свои секреты. Единственной, кто не побежит создавать закрытый групповой чат, чтобы посплетничать о том, что Сиара перестала быть идеальной. Она знала, что когда их отношения снова наладятся, у нее появится стимул загрузить посудомоечную машину.

– Мне кажется, я никогда не привыкну к дождю, – сказала Мишти. Джерри вежливо улыбнулся и повернулся к Сиаре, которая в этот момент как раз садилась в кресло, стоявшее в другом углу комнаты.

– Можно тебя на одно слово? – обратился он к ней чересчур вежливым тоном, каким обычно общался со своей секретаршей. Сиара предпочла бы, чтобы он взял ее за локоть и силой утащил на кухню. Устроил бы скандал на глазах у Мишти. Пробудил бы в ней немного сочувствия. Она загнала эту мысль на задворки своего сознания.

Сиаре нужно было вернуть доверие Мишти. Меньше всего на свете ей хотелось, чтобы ее жалели, поэтому она не собиралась становиться жертвой домашнего тирана. Но, возможно, ей придется вмешаться в обстоятельства ради Мишти. Нужно было сделать так, чтобы она восприняла ее как женщину, нуждающуюся в помощи и защите.

В этот раз Сиаре потребовалось особенно много времени, чтобы встать, пока Джерри пытался оторвать от себя Беллу. Ему пришлось пообещать дочери, что они вместе досмотрят фильм попозже.

– Мы, наверное, пойдем, – нерешительно проговорила Мишти.

– Нет! Никуда не уходите. Вряд ли Джерри вернулся насовсем. Что бы он ни хотел мне сказать, это ненадолго. Он… он не будет устраивать сцен, пока вы тут.

Глаза Мишти расширились. Семя сомнения было успешно посеяно.

Джерри стоял на кухне, стараясь не смотреть на грязные тарелки в раковине. За шесть лет их брака он ни разу не возвращался в дом, который выглядел бы так. Его вид заставил Сиару улыбнуться и даже вызвал желание засмеяться. Насколько же нелепыми были ожидания, которые он на нее возлагал.

– Зачем ты пришел? – спросила она.

– Я решил вернуться пораньше, потому что ты сказала, что у тебя дерьмовый день, и я хотел помочь. Но теперь я вижу, что ты тут развлекаешь гостей и ведешь себя так, словно этого телефонного разговора не было.

– Хочешь, чтобы я попросила ее уйти?

– Я не об этом, Сиара.

– Не понимаю, что ты тут делаешь. Думаешь, твое присутствие в доме хоть немного изменит мой день?