Игрушки судьбы

Он опустился рядом, обнял, поцеловал в милый висок, там, где завивался непокорный темный локон.

— Прости меня.

— Хорошо, — она кивнула.

— Сейчас все соберем и пойдем, куда хотели.

Мей покачала головой.

— Уже не хочется.

«Сама не знает, что хочет!»

Вэньян снова одернул себя. С ним явно что-то не то.

— Все еще думаешь про неприятности на работе? — понимающе произнесла Мей.

Точно — работа, мистер подозрительность Чжоу не успокоится, пока не нароет хоть что-нибудь. С этим надо что-то решать и решать быстро.

* * *

мое первое воспоминание — Праздник Нанитов

Мое первое воспоминание — Праздник Нанитов.

Отец — такой большой, нарядный, в дамастовом пао, украшенном крупными цветами, стоит у моей кровати. Рядом — мама, держит меня за руку, в глазах слезы, за вторую руку ее держит Линди — тогда она еще была Линди, из-под длинной челки блестит обиженный взгляд. Радужка у Линди черная, почти сливается со зрачком, и кажется, словно два уголька буравят меня. Ни до, ни после, я не видел такой радужки, разве что у той девушки, которую я… стараюсь отогнать воспоминание о той девушке, вроде, получилось, во всяком случае, снова вижу Праздник Нанитов.

Потом Линди рассказывала, что страстно ненавидела меня в ту минуту.

Вспомнилась прошлая неделя, когда приходил гадатель-прорицатель, он долго ходил по дому, сопя и повизгивая, так как вместо носа имел небольшой хоботок, который к тому же смешно извивался. Мы все ходили за ним, сначала мне было интересно смотреть за его носом, потом стало скучно, но отец не отпускал, и я послушно плелся, волоча полы тяжелого халата-шэньи, который надели на меня с утра. Наконец, гадатель остановился в кабинете отца, в правом углу, как раз под портретом бога-предка и основателя династии Тана Дуна. Что-то бормоча в свой длинный нос, он воскурил ароматические наносвечи, и мама, я и Линди закашлялись, только отец мужественно держался, потом прорицатель сказал, что третий лунный день — наиболее благоприятное время для моего нанитирования.

Отец долго благодарил прорицателя, и даже заставил меня кланяться, а хитрюга Линди к тому времени убежала.

Пока я вспоминал, к кровати подошел доктор Ли. Половина лица у доктора человеческая, вторую же усеивают окуляры и датчики всевозможных приборов, я его немного побаиваюсь.

— Кто здесь у нас? — человеческая половина улыбается, вторая остается недвижимой, от такой гримасы становится жутко.

Я хватаю отца за рукав.

— Па?..