Он задорно ухмыльнулся.
– Ты прошла курс, где учили давать уклончивые ответы? Ты можешь лучше, Джун.
Я весело фыркнула.
– Видимо, ты любишь говорить о чужих секретах, только о своих не распространяешься.
– Конечно, так я и делаю. Иначе где же все веселье? – он обезоруживающе улыбнулся, и его белые зубы блеснули в сумеречном свете конюшни. – И ведь у каждого находятся секреты, которые он не хочет раскрывать.
Я кивнула:
– По статистике, каждого человека обременяет около тринадцати секретов. Пять из них он никогда никому не рассказывал.
– Ты знаешь необычные вещи, – заметил Престон, проверив деревянную защелку каждого стойла, прежде чем подойти ко мне. – А чем еще ты занимаешься в свободное время, кроме заучивания наизусть редкой статистики?
С улыбкой я вышла вместе с ним из конюшни на равнину, по которой гулял ветер. Запах дождя все еще витал в воздухе, и я засунула руки в карманы, уже предвкушая горячую ванну.
– Я играю в хоккей и шахматы. Однако я думала, что это будет экскурсия, а не допрос.
– Конечно, нет, на допросе я бы запер тебя в нашем подземелье, привязал к стулу и светил тебе в лицо лампой.
– Лампой? Вы не используете факелы?
Престон покачал головой.
– У нас современная пыточная.
– Тогда я спокойна.
– Именно этого я и хотел, – сказал он с легкой улыбкой и потянулся к моей руке, когда я неожиданно поскользнулась на влажной траве. – Берегись. Будь осторожна, чтобы не сломать ногу в первый день.
– Пожалуй, мне лучше надеть резиновые сапоги, – сказала я, отдергивая руку. Мы поднялись на возвышенность и снова оказались в задней части старого особняка.
– Ты взяла их с собой?
Я покачала головой:
– Нет, но твой отец был так добр, что в моей комнате есть пара сапог для меня.