– Слушаю, Егор Николаевич. – Данила появился через несколько секунд.
– У всех колеса порезаны, одна твоя целая стоит. Как объяснишь? – Наклонив голову чуть вперёд спросил Егор.
– Я откуда знаю. Пошли посмотрим. – Данила пожал плечами.
Мужчины вышли на улицу, где ветер цепкими лапами рвал одежду, неистово тряс деревья, мешал тучи на небе, и они быстро неслись прочь, спешно роняя дождь. Егор огляделся, погода только ухудшалась, сегодня наверняка стемнеет ещё быстрее чем обычно, потому что вдалеке рокотал гром, а значит кроме дождя шла ещё и гроза.
Данила присел перед своей машиной, показал пальцем на проколотую резину.
– Резали. Но у меня ранфлеты стоят, поэтому не спустило. Но на одной машине с такими серьёзными повреждениями колёс мы точно не уедем.
Малинин выругался и развернулся к дому.
– Пошли обратно. Есть у меня мысль.
Зайдя в гостиную, он посмотрел на сидящего на диване участкового.
– Дмитрий Антонович пойдём поговорим.
– А что вы всё шепчетесь по углам? – Вдруг громко спросила Зинаида. – Мы тоже должны быть в курсе дел. И потом, когда мы начнём уже выбираться отсюда? – Женщина сделала попытку встать, но Малинин резко остановился и взглянул на неё.
– На место сядьте! Игры в вежливость закончились! Сидеть всем и ждать моих распоряжений!
– А передвигаться по комнате можно? Бокал вина выпить можно? – Не унималась Зинаида.
– Конкретно по этому помещению передвигаться не запрещено. – Устало бросил Егор.
Зайдя на кухню, Малинин развернулся к Пасечникову.
– Вы говорили, что у вас УАЗ где-то застрял недалеко?
– Верно. Встал как мёртвый, и всё тут.
– Хорошо. Съездим, глянем на ваше авто. Ну а не заведётся, придётся колёса с вашей машины снять. И перекинуть на Юркин.
– Будет сделано. – Отрапортовал Дмитрий Антонович.
В гостиной послышалась музыка, зазвенела посуда, и по возвращении Малинина картина была вполне мирная. Горела вся иллюминация, во включённом телевизоре бубнил диктор, Тася сидела, прижавшись к Серёже, Антонина грустила в углу вместе с дочерью, а Зинаида в такт музыке топала туфлей.