Девушки здесь все такие милые

– Я же говорила? Говорила.

Я уставилась на список сообщений. Это были эсэмэски, которые Кевин рассылал девушкам – Салли мне о них рассказывала, но я не верила. Выходит, это правда.

«Привет Лиза думал тут о тебе»

«Привет Тэмми как там твой реферат»

«Привет Бритт класный костюм у тебя был на Хэллоуин»

Достаточно было мимоходом кликнуть каждое сообщение, чтобы понять: я была лишь одной из многих. Кевин действительно меня видел – но точно так же он видел и других девушек. Я не была для него единственной и неповторимой. И в этот миг мне захотелось вернуть назад сообщение, которое я только что написала Флоре. Я судорожно втянула воздух, голова пошла кругом. Мне нужно было верить, что все это ради любви. А не ради не пойми чего.

Я бросила взгляд на Салли. Она многозначительно улыбалась. «Я же говорила!» И я вдруг ужасно на нее разозлилась, хотя она-то как раз меня предупреждала – только я не поверила.

Я не потешу ее своим бешенством и не дам сказке умереть. Я сунула телефон в сумочку.

– И что с того? Ну тусит он с другими девчонками, ну и пусть. Это же не значит, что он с ними спит.

– Хватит искать ему оправдание, – отрезала Салли. – Он того не стоит.

– Я все же хочу с ним поговорить, – заявила я. – Услышать объяснения из его собственных уст.

Салли долго молчала. А потом пожала плечами:

– Ну, раз тебе так надо, вперед и с песней! Только телефон мне отдай. Верну потихоньку. Ни к чему ему знать, что его мобильник ходил погулять.

Я отдала ей свою сумочку, вышла вслед за ней из туалета и, опершись на ее руку, вприпрыжку сбежала по ступенькам. Тяжесть в голове рассеялась. Мы хотели того, чего хочет любая девчонка. Секса, любви, и чтобы одно с другим как-то красиво сочеталось. Мы нашли Кевина почти там же, где оставили, – он трепался с двумя девушками в кружевных платьях. Сердце забилось у меня в груди горячим кулаком.

Он отвернулся от своих собеседниц, как только увидел нас. Увидел меня. Салли закинула руку ему на плечи: это было не по плану, но она правила план на ходу. Она шепнула что-то ему на ухо, и он отшатнулся. То ли это была угроза, то ли предостережение, облеченные в какую-то сладкую облатку.

Потеснив ее, я стала пританцовывать перед ним. Он пробубнил что-то невнятное – похоже, уже набрался. Приникнув губами к его щеке, я поцеловала его, надеясь, что от помады останется след – доказательство, что все это происходит наяву. Он открыл рот и припал к моему уху. По телу хлынул жар – но он сменился мурашками, когда я услышала, что он говорит.

– Эй, не сейчас, ладно? Чё-то сейчас совсем не в тему… Но ты клевая, ты же знаешь, да?

– Ты называл меня красавицей, – сказала я. Ни в одной из его эсэмэсок к Лизе, Тэмми и Бритт я этого слова не встретила.

– Ну ясен перец! – отозвался он.

Вот она, простая истина, которую я поняла еще до того, как ее стала вдалбливать мне Салли. Желанность – вот что отличает одних женщин от других. Жизнь предельно ясно показывает: что бы ты из себя ни строила, ты пустое место, если какой-нибудь мужик не называет тебя «красавицей».