Еще была Элла. Но Элла дрыхла без задних ног: залакировав два «Терафлю», она впала в почти коматозное состояние.
Согласно полицейскому отчету, Флора истекла кровью минут за пять – за эти пять минут розовое одеяло превратилось в бордовое, а кровь забрызгала стены и потолок, словно какое-то бесноватое граффити. Интернет поведал мне, что обычно это занимает несколько часов: так уж устроен человеческий организм – он не хочет умирать. Но организм Флоры почти не сопротивлялся. Она умерла между одиннадцатью и одиннадцатью тридцатью, и где-то в эти тридцать минут уместилось то время, которое Кевин провел в туалете со мной.
Если бы я его туда не потащила. Если бы я не держала все нараспашку. Рот. Ноги. Сердце.
«Если бы. Если бы. Если бы». Он пошел бы к ней и, возможно, успел бы ее спасти.
Когда он таки к ней пришел, она лежала, раскинув руки, на своем одеяле, вперив взгляд в потолок. Может, сначала ему показалось, что она делает снежного ангела, – пока он не заметил кругом кровь.
Элла рассказывала, что проснулась от его вопля, выскочила из постели и помчалась по коридору. Этот вопль разрушил ее жизнь, потому что ей тоже пришлось все это увидеть – мертвую девушку под яркой лампой. Кевин уже успел включить свет. Флора резала вены в темноте, в сиянии звездочек, которыми был уклеен потолок. Возможно, она подумала о человеке, который ее найдет. И в последнем порыве милосердия решила смягчить удар.
Вероятно, Флора предполагала, что это будет Кевин. Она все еще продолжала его любить. И может быть, именно поэтому вонзила осколок так глубоко – чтобы все остатки этой любви уж точно из нее вытекли.
СМИ окрестили произошедшее «уэслианским самоубийством». Для нас это была Гробовщага. Флора перестала быть человеком и превратилась в назидательный пример, как только журналисты увидели ее хорошенькое личико.
– Моя дочь не хотела умирать, – дрожащим голосом заявила мать Флоры перед прессой. – Она молила о помощи. А он своим сообщением ее убил!
Родители Флоры требовали привлечь Кевина к уголовной ответственности. Лицо ее отца напоминало мраморный стейк, и на нем отражалась такая ярость, на какую Флора была неспособна. Они жаждали посадить Кевина в тюрьму за то, что он написал. За то, что написала я.
Кевин твердил, что не посылал этих сообщений. Он их, наверное, даже не видел до поры – до какой-то неопределенной поры, когда он выхватил телефон, чтобы набрать 911. Я постоянно пыталась представить себе его реакцию, когда он их прочел. Возможно, на минуту он даже поверил, что сам их отправил.
– Видимо, кто-то украл мой телефон, – заявил он журналистам. – Это не я!
«Это не я!» Излюбленная фраза всех мужиков.
У меня начались боли в шее. Я жила и все ждала, когда же за мной придут. Кто придет, я понятия не имела. Наверное, полиция – люди в форме ворвутся в аудиторию и рявкнут: руки вверх! А может, репортеры – потрясая аккредитациями и микрофонами, словно смертельным оружием. «Это она!» – будут кричать они, гоняясь за мной по ЦИ и бросаясь хлесткими обвинениями.
Но в итоге меня настигла вовсе не полиция, а мои же однокашницы. Фелти не соврал. Кто-то и вправду видел нас с Кевином на вечеринке, видел, как мы закрылись в туалете, – и скоро весть об этом разлетелась по всему Уэслиану. Вероятно, слух пустила Лорен, потому что у него отрастали все новые и новые головы по мере того, как он передавался из уст в уста. Я-де задумала увести у Флоры Кевина. Я искала его на вечеринке. У меня было какое-то «дело». Для большой части студентов я навсегда осталась профурсеткой, которая трахалась с Кевином Макартуром, пока его девушка резала себе вены.
Другая, менее обширная, группа придерживалась еще более зловещей версии: что я помогла Флоре покончить с собой. Меня, мол, видели во дворе Баттс-С: я бежала от общежития, и волосы развевались во мраке.
Потом будет дознание, и перед следствием во весь рост встанет вопрос, о котором никто никогда не задумывался: можно ли убить человека, если по факту ты его не убивал?
Общественное порицание обрушилось на Кевина. Но и меня оно не обошло стороной.
31. Сейчас
Кому: «Амброзия Веллингтон»
ebooksa