Девушки здесь все такие милые

Я cобираю в кулак всю свою злость, готовясь нанести сокрушительный удар. Но Кевин меня опережает. Он понимает, что я понимаю: он лжет.

– Я думал, ты, как и все, винишь во всем меня. В смысле – ты ведь больше мне не писала…

Я смягчаюсь вопреки собственной воле.

– Я отправила тебе письмо, но ты не ответил.

Он прихлебывает виски.

– Я этот ящик снес. Что там было? В твоем письме?

– Как поживаешь, все такое.

Я прекрасно помню, что там было. Я наваляла это письмо кое-как, по пьяни. «Привет, мне очень жаль, что все это на тебя обрушилось, если хочешь поговорить, дай знать, ты по-прежнему много для меня значишь и ничто этого не изменит».

– Ну и что я, по-твоему, должен был ответить? – Он смеется, и смех этот весь вывихнутый, ожесточенный. – Ты ведь хотела стать актрисой! Я и подумал: может, и со мной ты тоже сыграла спектакль…

– Нет, это был не спектакль. Да и я не актриса. Ты вот писателем стал?

Он опустошает стаканчик.

– Я у отца работаю. Много хотел, но ничего не добился.

Я возвращаюсь к прошлому, потому что разговоры о том, как жизнь дала нам по носу, никуда не ведут.

– Но ты вообще-то собирался расстаться с Флорой? Ты сказал мне, что тебе нужно время. А потом…

Он шумно выдыхает:

– А потом я нашел ее вот в таком вот виде. Это было… да я даже описать не могу! И не буду, потому что тогда оно и у тебя будет стоять перед глазами. И да – я собирался сказать ей, что все кончено.

– Чтобы мы могли быть вместе.

Я ненавижу себя за эти слова и за то, как их произношу, – как будто мне снова восемнадцать и снова остро не хватает ощущения, что я хоть что-то хоть для кого-то значу. Салли распяла бы меня за готовность ему поверить – но мне нужно знать, что все было хоть в какой-то степени ненапрасно.

– Ну да, – бурчит он.

Наверное, так же он говорил по телефону с Флорой, когда она все сильнее наседала с расспросами, а он увиливал как мог. Мне хочется ему верить – но лучше бы я поверила своей интуиции в тот день, когда с ним встретилась. Порвала на мелкие клочки бумажку с его имейлом и просто отключилась, когда Флора лопотала об их «чувствах». Но теперь уж чего…