Она описывала меня – как я все время по мелочи цеплялась за парней, даже за тех, которые вообще не должны были меня волновать. Как легко верила всему, что плел Мэтт. Как позволяла Хантеру называть меня Амбер и даже не пыталась его поправить. Как появилась на пороге у Дрю Теннанта через пару минут после его эсэмэски: «Эй, не хочешь перепихнуться?»
– Впрочем, – продолжала она, – мы к ним относимся так же. Роли у нас одинаковые. Разница лишь в том, как мы их исполняем. Почему, ты думаешь, большинство мужиков так легко соблазнить? Почему мальчишники – это индустрия, в которой крутятся миллиарды долларов? Потому что есть вот эта предпосылка: любой мужик рано или поздно пойдет на блядки. Это только вопрос времени. – В уголках рта у нее собрался красный соус.
– Ты предлагаешь толкнуть Кевина на измену?
– Именно это я и предлагаю. – Салли бросила вилку, и та с негодующим звоном брякнулась на ее тарелку. – Ни минуты не сомневаюсь, что он уже изменял Флоре. Кобели и есть кобели: всегда найдут на кого вскочить.
– Но даже если он действительно ей изменит, то Флора на этом фоне будет выглядеть еще большей праведницей!
Мне живо представилось ее залитое слезами лицо, трогательные всхлипывания – скорбь, безупречная в своей опрятности.
Салли погрозила мне пальцем.
– А вот и нет! Дай закончу. Другая половина моего плана – заставить ее сделать то же самое.
Я хохотнула:
– Ага, как же! С кем она ему изменит-то? Для нее поди и мастурбация – измена. Ничего из этого не выйдет!
Но Салли ничуть не смутилась. На лице у нее появилась улыбка, достойная чеширского кота – уголки губ поднялись высоко-высоко.
– Предоставь это мне. А сама сосредоточься на своей половине.
Решение лежало на поверхности. Я рассказала ей о вечеринке в его братстве, на которую он меня все равно что позвал.
– Ну, вот и случай подходящий! Едем, черт возьми! – Она откинулась на спинку стула.
Я представила себе, как мы с Кевином встретимся в Дартмуте, – туманная фантазия, которая заволокла рационалистическую часть моего мозга. Я с разбегу запрыгну на него, обовью его торс ногами, как делают девушки в кино. Он даже не пошатнется, словно я невесомая былиночка, и примется целовать меня так лихорадочно, что наши губы никак не встретятся. Поцелуи на веках, щеках, лбу, волосах, в самые зубы… Все это беспорядочно, нежно и, конечно, судьбоносно, под какой-нибудь киношной ивой, и эта ива станет нашей ивой, и, возможно, именно под ней он однажды сделает мне предложение. Наденет мне на палец анемичный венчик бриллиантов, с трудом выдерживающий вес центрального камня (два карата, не меньше!).
Считается, что тело девушки – ее самое смертоносное оружие. Те, кто это придумал, понятия не имеют о том, какие горы способно свернуть наше воображение.
– Почему ты мне помогаешь? – поинтересовалась я. – Ведь это для тебя то еще развлечение.
Она так звонко шлепнула ладонью по столу, что я чуть не подпрыгнула.
– Ты что, издеваешься? Ради тебя я еще и не на то готова!
Выражение дружеских чувств никогда не было ее коньком, поэтому ее слова были мне как бальзам на душу. «Ради тебя я еще и не на то готова!»
ebooksa