Девушки здесь все такие милые

Я не догадывалась, что все это совершенно не ради меня.

Вечером она поскреблась в дверь и шепнула мне на ухо, пока Флора молотила по клавиатуре:

– Я договорилась насчет машины.

В пятницу я прогуляла пары, чтобы собраться. Я надеялась избежать встречи с Флорой, но она вернулась с занятий рано. Ее обычная улыбка пропала без вести. Мой взгляд метнулся к собранному чемодану – он выдавал меня с потрохами. Она знает.

– Привет, – пробормотала она. – Ужасное утро… Мы с Поппи вчера вечером поругались вдрызг. Я сказала, что Кевин приедет ко мне на Хэллоуин, а она рассердилась: как будто мне без него праздник не праздник! Мол, он меня одну никуда не пускает…

Во рту у меня пересохло. Мне и в голову не приходило, что Флора такая скучная по милости Кевина.

– Но ведь дело не в этом. – Флора пристроилась на краешек кровати. – Она просто не понимает. Ей всего четырнадцать. У нее и мальчика-то еще не было.

– Кевин не производит впечатление деспота. – Я тут же пожалела, что ляпнула не в том времени – лучше бы сказать «не произвел». Я ведь видела его всего один раз.

– Ладно, бог с ним, – сказала Флора, и ее страдальческое выражение сменилось улыбкой. – Не хочу грузить тебя своими проблемами. Просто распереживалась. Наверное, это все красные дни календаря.

– Ох, хуже них ничего нет! – Я попыталась представить себе, что бы Салли сказала о девушке, которая называет месячные «красными днями календаря». – Иногда быть женщиной просто ужасно.

Флора бухнулась на подушку и театрально вздохнула:

– О да! Иногда думаю: лучше б я с бубенцами родилась!

Слово «бубенцы» из ее уст прозвучало так дико, что я захохотала – совершенно непосредственно, – и Флора захохотала тоже, и в эту минуту мы и впрямь были как две подружки. С чего я вообще невзлюбила Флору? Из-за того, что у нее есть Кевин, или из-за того, что у нее есть все остальное? Может, я сама приделала ей нимб? А она девчонка как девчонка, такая же, как мы все, и так же силится разобраться, что почем в этой жизни.

Она хлопнула ладонями по коленям, и тут я заметила, что нарисовано у нее на ногтях. Буквы. Кевин – по букве на ноготь, над «и» вместо точки – сердечко. Улыбка сползла с моего лица. Не Кевина она любит, а свое представление о нем. Она не понимает, какой он на самом деле. Она его не заслуживает.

– Давай вечером наедимся какой-нибудь вкусной гадости и посмотрим комедию. – Она натянула свои тапочки с зайчиками, и вдруг ее лицо изменилось – она указала на мой чемодан: – Ой, ты уезжаешь?

– Да, решила сорваться. Сестра собралась домой на выходные, и я подумала: а может, и мне приехать, сделать родителям сюрприз. Осенью мы всегда собираем вместе яблоки, вот и решили, что надо соблюдать традиции…

Как гладко лилась эта заранее заготовленная ложь!

Про сбор яблок я, впрочем, не соврала. Мои родители обожают умильную пошлятину такого рода, а в Пеннингтоне она цвела пышным цветом. Уличная ярмарка в день города, пасхальные яйца, спрятанные в Кункель-парке, ежегодная церемония «елочка, зажгись» на Мэйн-стрит, горячий шоколад с пряниками и мамины ученики-четвероклассники, распевающие рождественские гимны, – провинциальные развлечения в лучшем виде.

– Ого! – воскликнула Флора. – Как это мило! Нам с Поппи такое и не снилось. Наши родители друг друга на дух не переносят.

Я-то полагала, что у Флоры в семье все идеально: папа приходит с работы, в прихожей его встречает собака, а потом маленькая Флора смотрит, как мама наряжается в ресторан и танцует в облаке «Шанель № 5». Почему-то я решила, что люди, которые помогали ей заселяться, ее родители, – и есть стандартная семья.