Мрачно темнеющий свет

– Давайте поступим по-умному, – Блэквуд переложил свечу из одной руки в другую, и пламя заколебалось. – Записывайте все, что вы видите. Когда мы пройдем всю комнату, продолжим исследовать остальной дом.

Да, остальной дом. В торце нас ожидали две закрытые деревянные двери, украшенные резьбой. На той, что слева, были единороги и сатиры с козлиными копытами, скачущие среди цветов и деревьев. Мария распахнула дверь, и за ней открылась обеденная зала с деревянным столом, резными стульями и полом из сланца. Ничего особенного.

Резьба на двери справа была менее безобидной. Деревья без листьев, наверху – большие грозные тучи. Дьяволы с острыми рогами танцевали вокруг молодой полураздетой женщины, которая открыла рот в немом крике.

Очаровательно…

Мария рывком открыла дверь и исчезла в совершенно темном коридоре. Что, черт побери, она задумала? Мальчики были слишком загипнотизированы Древними, чтобы обратить внимание, но я решила остановить ее.

– Мария, куда ты пошла? – позвала я, но дальше порога не двинулась. Темнота казалась кошмарной. Я отпрянула, как будто она могла меня укусить.

– Тут может быть больше чудес, – прокричала Мария издали. Огонь ее свечи исчез за поворотом. – Я хочу посмотреть, куда этот коридор ведет.

– Подожди нас!

Но она не ответила. Я уже собралась погнаться за ней, прогнав страх, когда Блэквуд позвал меня:

– Иди посмотри на это.

Казалось, он был охвачен благоговением. Да к черту. Мария была ведьмой, и у нее был топор. Если ей понадобится помощь, думаю, она позовет.

Магнус и Блэквуд стояли перед портретом Ральфа Стрэнджвейса. У него были та же борода, как и на картине из сундука Микельмаса, те же маленькие темные глаза и тот же крючковатый нос. Рядом с ним было нарисовано некое существо. Насекомоподобное, как то, что мы видели под стеклянным колпаком, только достаточно большое, чтобы сидеть у ног Стрэнджвейса и доходить ему до талии. Из спины существа вырывались стрекозиные крылья. Создание было ярко-голубым.

– Похоже, что это написал Гольбейн[4], – сказал Блэквуд, когда наконец обрел голос.

– Художник при дворе короля Генриха Восьмого написал это? – пораженно спросил Магнус.

Он начал вырезать портрет из рамы.

– Что ты делаешь? – Блэквуд пришел в ужас.

– Может быть, Уайтчёрч захочет на это посмотреть. – Магнус свернул картину в трубочку и засунул ее в свой мешок. Он приподнял бровь: – Не знал, что ты такой любитель искусства, Блэки.

– Не ссорьтесь, – сказала я, прежде чем они начали отпускать по-настоящему саркастичные замечания. – Мы должны пойти за Марией. Она…

Пронзительный крик разорвал тишину, эхом отражаясь от открытого дверного проема.

Даже не подумав, я бросилась в коридор. Пламя моей свечи быстро погасло. Как будто я зашла в какой-то черный инопланетный мир. Моя способность возгораться пригодилась как никогда. Глядя по сторонам, я искала дверные проемы, или окна, или хоть что-нибудь. Но там ничего не было – ничего. Иногда казалось, что темнота журчит и булькает. Это походило на путешествие по огромной петле кишечника, как будто дом переваривает меня, наслаждаясь.