Несущая смерть

Юноша прикрыл губы шарфом, а нагрудник стал таким холодным, что обжигал кожу.

– Признаюсь, при мысли о том, что моя сестренка сидит во главе стола, у меня становится тепло на душе. Но давайте ставить рикшу впереди повозки, а не наоборот.

– Тоже верно. – Капитан кивнул. – Сначала выступим на юг. За кровью и победой.

Хана крепко обняла Кайю за шею.

– За кровью и победой.

Арашитора замурлыкала и повела хвостом из стороны в сторону.

Йоши посмотрел на Шай, на небо над головой, на море бледных лиц вокруг и вздохнул.

– Это, разумеется, лишь первая часть.

День. И еще один, и еще.

Все дальше на юг, навстречу усиливающемуся холоду, пронизывающему ветру. В волосах уже образовалась корка черного снега. А во рту – вкус пепла, на коже – жирная пленка, в носу – густая вонь жженых волос, ржавчины и выхлопных газов из труб Землекрушителя. Вокруг кораблей и людей роились мухи-трупоеды, которые норовили сесть возле глаз или в уголках рта. В вышине клубились грозовые тучи, похожие на цунами, возвещающие о приближении древних змеев к Бухте драконов.

Юкико могла бы почувствовать и змеев, если бы попыталась: шагнув в огонь за мысленной и давно возведенной стеной. Но песня жизни теперь звучала тише, приглушенная черной тьмой на юге, и холод пробирал девушку до костей, если она смотрела туда слишком долго. Драконы кружили над северным морем, а в волнах кишели серебристые детеныши. Но Юкико знала, что даже они вместе со всем выводком сейчас ничем не могли ей помочь. И тогда она поцеловала каждого и отправила их восвояси, обратно в Край вечных бурь, и в головах у могучих созданий звенела ее благодарность.

Битву должны были выиграть не монстры незапамятных времен.

Теперь должны победить мужчины и женщины, горстка грозовых тигров, хромающий гигант и мечта о будущем для еще нерожденных.

Если верить в то, что она вообще будет выиграна.

Они двигались дальше и дальше. Воздух сотрясался от топота Землекрушителя, в небесах бушевала буря, сверкали молниями крылья арашитор. Все больше становилось увядших цветов, открытых сточных канав и мух, плодившихся во смраде кладбищенских ям. В основном Юкико и Буруу проводили время на неболёте «Куреа», стоя на носу, обдуваемые ветром.

В течение первых нескольких дней они почти не обменивались словами. Тень того, что ждало впереди, что нужно сделать, простиралась, как трещина в Пятне. Но Юкико все равно прижималась к Буруу, и они подолгу молчали, согреваясь и наслаждаясь обществом друг друга. Пусть на них наступают полчища злобной Эндзингер.

Пусть хоть тысяча óни встанет между ними и победой. Все это не имело никакого значения в момент перед прыжком.

Я люблю тебя, брат.

И Я ТЕБЯ.

Юкико вздохнула, облизнула потрескавшиеся губы. На юге уже виднелась дымка, потемневшая до грязно-серого цвета. Если бы девушка прищурилась, то смогла бы различить отдельные силуэты, плавающие в полутьме. Если бы зашла слишком далеко в Кеннинг, то услышала бы ужасную песню.