Порыв ветра, скрип бревна. На собравшихся гильдийцев – скопление латуни, плача и слез – упала тень, когда подле них приземлилась Кайя с Ханой на спине. Лотосмены напряглись, вторая лже-особь угрожающе вскинула над головой острые, как лезвия, руки. Но когда девушка соскользнула с грозовой тигрицы, выражение ее глаз заставило гильдийцев расступиться.
Хана осторожно протиснулась сквозь группу и встала перед женщиной, рыдающей на палубе.
Кайя ткнулась в плечо Мисаки. Гильдийка подняла голову, ее щеки слегка порозовели, когда она уставилась на грозовую тигрицу в немом изумлении. Арашитора снова подтолкнула ее, переводя взгляд с Мисаки на ребенка, которого держала другая лже-особь.
– Она знает, что такое потерять друга. – Голос Ханы переполняла печаль. – Я чувствую горе внутри нее. Огромная утрата… Мне больно даже просто повторять это.
Девушка опустилась на колени на палубу и взяла Мисаки за руку.
– Но Кайя говорит, что, по крайней мере, у тебя осталась дочь. Поэтому у тебя еще есть что-то от него. Ты должна сохранить ребенка. И каждый раз, когда ты будешь смотреть на девочку, будешь чувствовать его и знать, что он до сих пор с тобой.
Женщина смахнула слезы, перевела взгляд на дочь, встала и подошла к лже-особи, а затем взяла ребенка на руки. Надавила на затылок девочки, и латунное кольцо у той на шее раскрылось, как лепестки цветка.
Мисаки стянула шлем с головы малышки, прижалась обнаженной щекой к коже дочери. Закрыла глаза и задышала длинными глубокими вздохами. Где-то вдали прогремел гром, обещая грядущий хаос.
Юкико вспомнила мать, сидящую у огня и напевающую голосом, от которого плакали горы. Подойдя поближе к Буруу, обняла его за шею, радуясь родному теплу. Она чувствовала всех их в Кеннинге вокруг себя, и в голове вспыхивала острая боль. Невозможные клубки мыслей: облакоходы и беженцы Кагэ, мятежники в латунных панцирях и два узелка света, покоящиеся в животе.
Все такие разные. И моряки, и мятежники, и воины, и жертвы. Но они – люди. Живые и дышащие.
– Спасибо, – прошептала Мисаки.
– Все в порядке, – сказала Хана. – Правда.
Буруу кивнул, наблюдая, как угасает печаль, как вспыхивает в глазах женщины свет, когда она целует крошечный бантик губ дочери. Ветер, словно прохладная вода, ерошил перья на лбу грозового тигра, а когда он мурлыкал, палуба грохотала.
Юкико и Буруу сошли с палубы «Куреа» и нырнули в кроваво-красные небеса.
Они парили над городом Йама вместе Кайей и Ханой. Меж зажатых в узких улочках зданий плыла тонкая завеса дыма, капитул Гильдии в Йаме превратился в пустую дымящуюся оболочку.
ebooksa