В горле у меня застрял комок.
— Мама? — спросил я.
«Нет, дитя, я всего лишь посланница, хотя судьба твоей матери не так безнадежна, как кажется. Направляйся на побережье Санта-Моники».
— Что?
«Такова воля твоего отца. Прежде чем спуститься в царство мертвых, ты должен отправиться в Санта-Монику. Пожалуйста, Перси, мое время почти истекло. Река здесь слишком грязная для меня».
— Но… — Я не сомневался, что это моя мать или, по крайней мере, ее призрак. — Кто… как ты…
Мне так о многом хотелось спросить ее, что слова застряли у меня в горле.
«Я не могу оставаться дольше, храбрец, — сказала женщина. Она вытянула руки, и я почувствовал, что течение словно бы ласкает мое лицо. — Ты должен отправиться в Санта-Монику! И не доверяй дарам, Перси…»
Голос ее стих.
— Дарам? — переспросил я. — Но каким дарам? Погоди!
Женщина еще раз попыталась заговорить, но только шевелила губами. Образ ее растаял. Если это была моя мать, то я снова потерял ее.
Мне захотелось утопиться. Единственная проблема состояла в том, что утопиться я не мог.
«Твой отец верит в тебя», — сказала она.
А еще назвала храбрецом… разве только это относилось к сому.
Я добрел до меча и схватил его за эфес. Химера могла все еще торчать там, наверху, вместе со своей жирной, похожей на змею матерью, чтобы прикончить меня. По крайней мере, скоро появятся смертные полицейские, чтобы установить, кто проделал дыру в Арке. Если они обнаружат меня, у них наверняка найдется ко мне парочка вопросов.
Надев колпачок, я сунул ручку в карман.
— Спасибо, отец, — повторил я, обращаясь к темной воде.
Затем вытянул ноги из ила и поплыл вверх.
Я подгреб к берегу рядом с плавучим «Макдоналдсом».
В квартале от меня все кареты «скорой помощи» Сент-Луиса сгрудились вокруг Арки. В небе кружили полицейские вертолеты. Толпа зевак напомнила мне Таймс-сквер накануне Нового года.