— Сдавайтесь! — прорычало чудовище.
— Ни за что! — выкрикнула Талия.
Она бросилась на монстра, и на какое-то мгновение мне показалось, что она рассечет его напополам. Но вслед за тем раздался оглушительный шум, и над нами вспыхнул яркий свет. Из тумана, паря над скалами, вынырнул вертолет. Это была обтекаемая черная машина, явно боевая модель, с пулеметами и приспособлениями по бокам, походившими на ракеты с лазерным наведением. Прожекторы ослепили Талию, и чудовище смахнуло ее хвостом. Ее щит полетел в снег, копье — куда-то назад.
— Нет! — Я бросился ей на помощь.
Я успел парировать шип, прежде чем тот вонзился ей в грудь. Потом прикрыл нас обоих своим щитом, понимая, что этого недостаточно.
— Ну что, теперь видите, что дело безнадежное? — расхохотался доктор Торн. — Просите пощады, ничтожные герои!
Мы оказались зажаты между монстром и вертолетом с полным боевым вооружением. Шансов у нас не было.
И тут я услышал резкий, пронзительный звук — зов охотничьего рога в лесу.
Мантикора застыла как вкопанная. Какое-то мгновение никто из нас не двигался. Слышалось только завывание ветра и стрекот лопастей вертолета.
— Нет, — пробормотал доктор Торн. — Этого не может быть…
Он не закончил — мимо меня промелькнуло нечто, напоминавшее полоску лунного света. В плечо доктора Торна вонзилась блестящая серебряная стрела.
Шатаясь, он повалился на спину, злобно завывая.
— Будьте вы прокляты! — выкрикнул Торн.
Он метнул свои шипы, по меньшей мере дюжину, в лес, туда, откуда вылетели стрелы, но почти так же стремительно в него полетел рой серебряных стрел. Выглядело это так, словно стрелы перехватывают шины налету, рассекая их надвое, но, должно быть, глаза меня обманывали. Никто, даже дети Аполлона из Лагеря полукровок, не стрелял с такой меткостью.
Монстр вырвал стрелу из плеча, рыча от боли. Он тяжело дышал. Я попытался нанести ему удар мечом, но он больше притворялся раненым. Увернувшись от моего выпада, чудовище с размаху ударило сбоку по моему щиту.
Тут из леса показались лучники. Девушки, числом около дюжины. Младшей было около десяти. Старшей — примерно четырнадцать, как и мне. В серебристых парках, какие носят лыжники, и джинсах, и все они были вооружены луками. Они приближались к мантикоре с весьма конкретными намерениями.
— Охотницы! — воскликнула Аннабет.
— О, замечательно! — пробормотала лежавшая рядом со мной в снегу Талия.
У меня не было возможности спросить, что она имеет в виду.
Одна из старших лучниц выступила вперед, опустив лук. Она была высокая, изящная, кожа ее отливала медью. В отличие от других девушек ее темные волосы наверху скреплял серебряный венчик, так что она походила на персидскую принцессу.
ebooksa