— Успешно? — слабым голосом переспросила Аннабет. — Лука пропал. Дедал мертв. Пан умер. И это вы называете успехом?
— Зато наша семья в безопасности, — возразила ей Гера. — Тем, кто ушел, там лучше, моя дорогая. Я горжусь тобой.
У меня сжались кулаки. Я не верил тому, что слышал.
— Так это вы заплатили Гериону за то, чтобы он пропустил нас через свое ранчо?
Богиня пожала плечами. Платье на ней переливалось всеми цветами радуги.
— Не к чему вам было там задерживаться.
— Но Нико вас не интересовал. Вы, наверное, даже радовались, что он переметнулся к титанам.
— Не надо говорить об этом. — Она сделала руками отстраняющий жест. — Сын Аида сам изъявил такое желание. Да и никто не хочет, чтобы он вертелся среди нас. Он не из нашей семьи.
— Выходит, Гефест был прав. — Тут я разозлился. — Вам нет дела до живых людей, вас интересует только выдуманная вами идеальная семья.
— Осторожнее со словами, сын Посейдона. — Глаза Геры опасно сверкнули. — Там, в лабиринте, я сделала для вас больше, чем ты думаешь. Я поддерживала тебя, когда ты встретился с Герионом. Это я направила твою стрелу так, чтобы она пронзила три его сердца. Я отослала тебя на остров Калипсо. Показала тебе путь к горе титанов. Аннабет, дорогая, вы сами видите, как велика была моя помощь. И я с радостью приму принесенные вами пожертвования. В мою честь.
Аннабет стояла неподвижно как статуя. Она могла поблагодарить богиню. Могла пообещать выложить на жаровню целое блюдо барбекю и потом забыть это сделать. Но она упрямо сжала зубы и молчала. В точности так она выглядела, когда спорила со сфинксом, не желая отвечать на слишком легкие вопросы, хоть это и могло поставить ее в трудное положение. Я понял, что именно это мне нравится в Аннабет больше всего.
— Перси прав. — Она повернулась спиной к богине. — Это вы не принадлежите нашей семье, повелительница Гера. Так что, спасибо, конечно… Хоть за что мне говорить вам спасибо?
Вопль, который издала Гера, был пострашнее вопля всех эмпус, вместе взятых. Силуэт ее задрожал и завибрировал в воздухе.
— Ты еще пожалеешь об оскорблении, которое нанесла мне, Аннабет! И очень сильно пожалеешь!
Я поторопился опустить глаза, потому что богиня приняла свой настоящий облик и исчезла.
На вершине холма опять воцарился мир. Пелей, дракон, охранявший золотое руно, дремал под сосной с той же безмятежностью, как и прежде, будто ничего не случилось.
— Ладно, пока, — заторопилась Аннабет. — Мне пора.
— Послушай, Аннабет… — начал я.
Я вспомнил о горе Сент-Хеленс, острове Калипсо, Луке, Рейчел Элизабет Дэр, подумал о том, как сложно все стало. Мне нужно было сказать Аннабет, что я вовсе не хотел избегать ее.
Но тут с дороги протрубил в рог Аргус, и момент был упущен.