— Давайте не будем говорить о нем как о живом, хорошо? — прошелестел испуганный голос Гроувера. — Пожалуйста.
— Договорились. Вперед! — скомандовала Аннабет.
— Куда вперед? Туда, откуда раздались те неприятные звуки? — спросил Тайсон. Кажется, даже он нервничал.
— Именно туда. Все, созданное архитектором, подвержено старению. И то, что пещера, в которой мы находимся, кажется такой древней, это добрый знак. Мастерская Дедала должна находиться в самой старой части лабиринта.
Здравая мысль. Но скоро лабиринт начал насмехаться над нами — мы прошли футов пятьдесят, и стены его опять стали цементными, по ним сбегали медные трубы канализации. Теперь все они были покрыты рисунками и надписями, сделанными из распылителей. Вдруг сверкнул неоновый щит с надписью «ЛУЧШИЙ ФИЛЬМ ГОДА».
— Почему-то мне это не кажется работой римлян, — услужливо сказал я.
Аннабет испустила глубокий вздох и ринулась вперед.
Каждые несколько футов туннель ветвился, образовывая переходы, повороты, развилки. Пол под нашими ногами из цементного сначала превратился в глиняный, глина сменилась кирпичной кладкой, на место которой снова пришел цемент. Во всем этом не было ни капли смысла. В какой-то момент мы неожиданно обнаружили, что находимся в винном погребе — вокруг нас громоздились на деревянных полках сотни запыленных бутылок, — словно оказались под чьим-то домом. Только лестницы наверх в этом погребе определенно не было, нас окружали туннели, туннели и еще раз туннели.
Мы пошли дальше. Теперь потолок покрыли деревянные планки, наверху над нами стали раздаваться голоса, послышалось шарканье чьих-то ног. Мне показалось, что мы очутились под каким-нибудь баром. Мысль о том, что сейчас мы встретим людей, подбодрила нас на какое-то мгновение, но потом стало ясно, что добраться до них нам не удастся. Оттуда, где мы находились, выхода не было.
Именно тогда мы в первый раз наткнулись на скелет.
Одежда на нем была белого цвета и по виду немного напоминала рабочую куртку. Рядом с ним на земле стоял деревянный ящик с бутылками.
— Молочник, — догадалась Аннабет.
— Что? — не понял я.
— Такие люди раньше развозили молоко.
— Нет, я не об этом. Я знаю, что такое молочник, только… только они жили на свете, еще когда моя мама была маленькой. А что он сейчас тут делает?
— Некоторые люди оказывались в лабиринте случайно, по ошибке, — объяснила мне Аннабет. — Другие пытались изучать его специально, и больше их никто никогда не видел. Когда-то давно, на Крите, даже совершали человеческие жертвоприношения, обрекая жертву на гибель в лабиринте…
— Он здесь уже очень давно! — перебил ее взволнованным восклицанием Гроувер.
Сатир указал на бутылки у ног молочника, щедро покрытые белой пылью. Пальцы скелета вцепились в кирпичную кладку стены с такой силой, будто он до последней минуты своей жизни пытался выбраться отсюда.
— Обыкновенные кости, — сказал Тайсон. — Не волнуйся ты так, сатирище. Молочник давно помер.
— Молочник меня не волнует, это я из-за запаха. Чудовища. Разве ты не чувствуешь?