Король шрамов

– Стоять!

Нина обернулась. В дортуар вбежала Мать-хранительница в сопровождении солдат с винтовками. Ну конечно, Брум был не один.

– Ты! – Настоятельница побагровела от ярости. – Как ты посмела надеть облачение монахини? Где пленницы? Где коммандер Брум?

– Далеко, – солгала Нина. – Вам до них не добраться.

– Схватить ее! – приказала настоятельница, однако Нина уже вскинула руки.

– На вашем месте я бы этого не делала.

Она почувствовала силу холодного прилива, который начал медленно подниматься из глубины, закручиваясь в воронки. Перед Ниной снова вставали могилы неизвестных и безымянных, зарытых в землю без всяких церемоний, – женщин и девушек, привезенных сюда тайно, умерших в мучениях и брошенных во тьме, – тех, оплакать кого было некому.

Придите ко мне, приказала Нина.

– Это просто девчонка, – рявкнула Мать-хранительница, – всего лишь девчонка! Что вы за трусы!

– Я не одна, – промолвила Нина. Шепот в голове усилился. Это были фьерданские женщины. Девушки, что взывали о справедливости, безмолвно крича в глухой земле. Нина открыла рот, дала им возможность говорить.

– Я – Петра Тофт. Слова слетали с губ Нины, но собственного голоса она не узнавала. Ты разрезала мне живот и достала из него ребенка. Ты оставила меня истекать кровью, хотя я молила о помощи.

Я – Сив Энгман. Я говорила тебе, что у меня были выкидыши, что я не могу выносить ребенка, но ты заставляла меня беременеть снова и снова. Я держала каждого мертворожденного младенца в руках, каждому давала имя.

Я – Элинор Берглунд. Я была послушницей, меня отдали на твое попечение. Я доверяла тебе, называла матушкой. Я просила пощадить меня, когда ты раскрыла мои способности. Я умерла, вымаливая очередную дозу.

– Что это такое? – Мать-хранительница стояла, схватившись за сердце. Ее била дрожь, вытаращенные глаза напоминали две луны.

Одна за другой женщины и девушки называли себя, а Нина продолжала говорить их устами. Придите ко мне! И они поднимались из могил, продирались, выцарапывались из земли массой переломанных костей и сгнивших конечностей. Некоторые передвигались ползком.

Двери в дортуар распахнулись, мертвецы хлынули внутрь. Они перемещались с необычайным проворством. Кошмарные создания вырвали винтовки у солдат, тщетно пытавшихся открыть огонь. У одних тела сохранились почти полностью, от других остались лишь скелеты да лохмотья.

Мать-хранительница в ужасе попятилась, наступила на собственный подол и упала на каменный пол. К ней на четвереньках подполз младенец. Тлен не тронул его пухлые ручки и ножки, но глазницы были пустыми, а губы отливали синевой.

Быстро расправившись с солдатами – теперь они превратились в бездыханные, залитые кровью мешки с костями, – армия мертвых устремилась к настоятельнице. Нина зашагала к выходу.

– Не бросайте меня, – взвыла Мать-хранительница, но младенец уже вцепился ей в юбки.

– Я говорила, что буду молиться за вас. – Нина закрыла за собой дверь и отдала последний приказ мертвым: Воздайте ей по заслугам!