Леони будто по команде достала из кармана цветной рекламный листок.
– Цена выходит невысокая, и в новом году мы рассчитываем на хорошие продажи. Если желаете посмотреть…
– Нет-нет, – поспешно отозвалась настоятельница. – Уверена, вещь интересная, но, боюсь, у монастыря нет средств на… рискованные проекты.
Уловка действовала безотказно.
– Завтрак с шестым ударом колокола, после утренней молитвы – будем рады, если вы к ней присоединитесь. Хлеб и соль найдете на кухне в любое время. Воду выдаем по норме.
– По норме? – переспросила Нина.
– Да, мы берем ее из колодца в Фельстеде, а это довольно далеко.
– Разве Гжела не ближе?
Мать-хранительница поджала пухлые губы.
– Есть разные способы служить Джелю. Долгий путь дает возможность спокойно подумать о вечном.
«Вода у старой крепости совсем испортилась», – вспомнила Нина слова хедьютки. Настоятельница не хочет, чтобы монахини пили воду из этого притока, а кроме того, не желает говорить об этом. Может, конечно, хранительницы источника просто стирают солдатское белье, а может, и знают, что делается на заводе.
– Идемте, – сказал Адрик, как только Мать-хранительница удалилась.
Нина проверила, надежно ли закреплен брезент, и троица неторопливым шагом двинулась вверх по склону, нарочито громко разговаривая на земенском. Они шли вдоль дороги, что вела к заводу, то и дело останавливаясь, чтобы поглядеть на птиц и обозреть пейзажи. Трое приезжих на прогулке – что тут такого?
– Ничего, что придется ночевать в конюшне? – спросила Леони, когда они шли по сосновой роще.
– Как-нибудь переживу, – ответил Адрик. – В конце концов, жертвами однорукого развратника могут стать и лошади. Мать-хранительница об этом не подумала.
Леони засмеялась.
– Волк, проникший в хлев незаметно, задерет куда больше овец, – заметила она.
Адрик фыркнул, однако эти слова ему явно польстили.
Шедшая позади Нина с досадой закатила глаза. Если ей и дальше придется работать вместе с парочкой, которая уже начала этот вечный, как мир, танец из робких комплиментов и смущенных взглядов, она с ума сойдет. Обрести счастье и потерять его – это одно, и совсем другое, когда тебе под нос суют чужое счастье, ненужное, как лишний кусок пирога. Впрочем, от лишнего куска пирога она бы не отказалась.
Наконец они вышли на прогалину, с которой открывался вид на заводские ворота. Шелест голосов в голове Нины усилился, перекрывая шум ветра в соснах. По обе стороны огромных ворот стояли двое часовых, кроме того, охрана была расставлена и на парапетах.