Николай ощутил слабый отблеск надежды. Если в арсенале Фьерды были только танки и пехота, то у Равки был шанс выстоять. Но стоило ему увидеть громадную машину, с грохотом выползающую на поле, и он понял, что у фьерданцев огромный запас ужасающих изобретений. Это был не танк. Это была повозка. Огромные гусеницы взрывали грязь и слякоть, рев двигателя сотрясал воздух, выплевывая столбы дыма в серое небо. Мина взорвалась под одной из чудовищных гусениц, но машина просто поехала дальше.
Николай посмотрел на запад. Добилась ли Зоя успеха в своей миссии? Придет ли помощь?
– Они не придут, – сказал Толя.
– Придут, – возразил Николай.
– Мы дали им все, что они хотели. Зачем им приходить?
– Потому что договор должен значить хоть что-то, иначе зачем мы все здесь?
Раздался высокий металлический визг, обозначивший остановку чудовищного транспортера, и его гигантские металлические двери распахнулись, словно пасть древнего чудища.
Когда пыль улеглась, из транспортера потянулась цепочка солдат. Но на них не было формы, лишь какие-то лохмотья, а некоторые были босыми. Николай в ту же секунду понял, кто это: гриши, подсаженные на
Этого момента Николай с ужасом ждал и именно его отчаянно надеялся предотвратить.
Трое получивших дозу гришей бросились вперед.
– Ложись! – взревел Николай. Земля перед вражескими гришами поднялась приливной волной, взрывая мины, опрокидывая танки. Равкианских солдат раскидало в стороны и накрыло грязью и камнями.
– Шквальные! – скомандовала Надя своим войскам, и они с Адриком вскочили на ноги, объединяя силы, чтобы расчистить завалы из земли и камня, освободить своих товарищей.
И тут Надя замерла.
– Амелия! – воскликнула она. Ветер, призванный ею, стих. Она уставилась на одну из одурманенных гришей, худенькую девушку с каштановыми волосами, в выцветшем комбинезоне и ботинках, явно слишком тяжелых для похожих на палочки ног.
– Святые, – выдохнула Тамара. – Она фабрикатор. Пропала во время миссии неподалеку от Черности.
Николай вспомнил. Надя работала с ней вместе до того, как ее пленили.
Тамара схватила Надю за плечо, потянув назад.
– Ты сейчас ей ничем не поможешь.
– Я должна попытаться!