Джек Ричер: Ловушка

– Вы сломали ей нос, – сказала Мэрилин. – Она не может дышать.

Пистолет был нацелен прямо ей в голову. Всего в восемнадцати дюймах от нее. Рука, его державшая, не дрожала.

– Она умрет, – с трудом проговорила Мэрилин.

– Чертовски верно, – ответил Хоби.

Мэрилин в ужасе уставилась на него. Кровь с шипением пузырилась вокруг разбитого носа Шерил, глаза были широко раскрыты от страха, грудь тяжело вздымалась. Хоби не сводил глаз с лица Мэрилин.

– Ты хочешь, чтобы я был хорошим? – спросил он.

Она усиленно закивала.

– А ты будешь хорошей?

Мэрилин посмотрела на подругу. У той конвульсивно вздымалась грудь, требуя воздуха, которого не было. Голова раскачивалась из стороны в сторону. Хоби наклонился и приставил крюк к липкой ленте на губах Шерил, отчаянно мотавшей головой. Затем он воткнул острие крюка в серебристую ткань. Шерил замерла, а Хоби пошевелил рукой слева направо, вверх и вниз. Снова вытащил крюк. В скотче появилась дыра с неровными краями, в которую начал поступать воздух. Лента прилипала к губам Шерил, потом надувалась, когда она изо всех сил старалась набрать в легкие воздуха.

– Я был хорошим. Теперь ты моя должница, – сказал Хоби.

Шерил с трудом вдыхала воздух сквозь дыру в липкой ленте. Она сосредоточилась на этом процессе и, прищурившись, смотрела вниз, словно хотела убедиться, что воздух действительно поступает. Мэрилин, похолодев от ужаса, сидела на коленях и смотрела на нее.

– Помоги мне довести ее до машины, – сказал Хоби.

Глава 10

Честер Стоун остался один в ванной офиса на восемьдесят восьмом этаже. Тони заставил его туда войти. Без применения физической силы. Он просто стоял и молча указывал, и Стоун поспешил пробежать по ковру в майке и трусах, черных носках и начищенных ботинках. Потом Тони опустил руку, сказал, чтобы Стоун оставался в ванной, и закрыл за ним дверь. Со стороны офиса раздавались какие-то приглушенные звуки, а через несколько минут все ушли – было слышно, как захлопнулись двери и загудел лифт. Потом стало тихо и темно.

Стоун сидел на полу ванной, опираясь спиной о серую кафельную плитку, и смотрел в тишину. Он знал, что дверь ванны не заперта. Когда дверь закрылась, он не услышал щелчка замка. Ему было холодно. Холод от плиток пробирался сквозь тонкую ткань трусов. Стоун начал дрожать. Ему хотелось есть и пить.

Он внимательно прислушался. Ничего. Стоун поднялся на ноги и подошел к раковине. Повернул ручку крана и прислушался к шуму бегущей воды. Ничего. Он наклонил голову и стал пить. Зубы коснулись металлической поверхности крана, и Стоун ощутил вкус хлорированной городской воды. Он задержал воду во рту, чтобы увлажнить сухой язык. Потом проглотил воду и выключил кран.

Он прождал час. Целый час Стоун сидел на полу, глядя на незапертую дверь и слушая тишину. То место, где кулак скользнул по ребрам, отчаянно болело. Кость о кость, жесткое соприкосновение. А потом мягкое тошнотворное ощущение в животе, куда пришлась вся сила удара. Стоун продолжал смотреть на пол, пытаясь отключить боль. Издалека до него доносились приглушенные звуки, словно напоминая о существовании других людей, которые, впрочем, находились где-то очень далеко. Лифты и кондиционеры, шум воды в трубах, пение ветра в стеклах окон – все это смешивалось в тихий, успокаивающий шепот. Стоуну казалось, что он слышит, как закрываются и открываются двери лифтов, быть может даже на первом этаже, а также слышит почти бесшумное басовое гудение, сопровождающее подъем и спуск лифта.

Он замерз, ему хотелось есть, было больно и страшно. Стоун с трудом встал, пытаясь размять затекшие ноги, и прислушался. Ничего. Он сделал шаг к двери. Постоял, положив ладонь на ручку. Снова напряженно прислушался. Тишина. Он открыл дверь. В огромном офисе было темно и тихо. Пусто. Он прошел по ковру и остановился возле двери в приемную, затем приблизился к шахтам лифтов. Он слышал, как гудят движущие кабины. Стоун послушал у двери. Ничего. Открыл дверь. В приемной было темно и пусто. Тускло светилась бледная поверхность дубового стола, поблескивали бронзовые украшения на мебели. Стоун слышал, как шумит двигатель холодильника в кухне справа. Уловил запах холодного кофе.

Дверь, выходящая в коридор, была заперта. Большая, толстая дверь, вероятно, огнеупорная в соответствии с жесткими законами большого города. Она была отделана светлым дубом, и Стоун разглядел тусклое сияние стали в том месте, где она сходилась с рамой. Он потряс ручку, но та даже не шевельнулась. Стоун долго стоял возле двери, выглядывая в маленький глазок – от лифта и свободы его отделяло тридцать футов. Потом он повернулся к конторке.

С его стороны она доходила ему до груди. С другой стороны конторка имела высоту письменного стола, а на уровне груди были сделаны ячейки для офисных принадлежностей и бумаги. Рядом с креслом Тони стоял телефон. Офисный вариант, состоящий из трубки слева и ряда кнопок справа, располагающихся под маленьким продолговатым окошком, жидкокристаллическим дисплеем, на котором светилась надпись «ВЫКЛЮЧЕНО». Стоун поднял трубку, но услышал лишь пульсирующую в ушах кровь. Он наугад нажал несколько кнопок. Ничего. Стоун внимательно осмотрел кнопки и нашел на одной из них надпись «ВКЛЮЧЕНИЕ». Он нажал на нее, и на маленьком дисплее загорелось: «ВВЕДИТЕ КОД». Он нажал наугад несколько кнопок, и на дисплее вновь появилась надпись «ВЫКЛЮЧЕНО».