– Очаровательная женщина!
– Ничуть не сомневаюсь! Не будь она очаровательна, вы были бы в состоянии ответить на мой вопрос. Ладно, тогда попробуйте мне ее описать.
– Ну, она довольно высокая... очень хорошенькая... роскошная грива каштановых волос, знаете, оттенка опавших листьев...
– Как всегда, – подмигнув мне, пробормотал Пуаро, – у вас просто страсть какая-то к рыжеватым шатенкам!
– Голубые глаза, очаровательная фигурка и... ну да, по-моему, все, – промямлил я.
– А что вы скажете о ее муже?
– О, довольно приятный парень. Впрочем, ничего особенного.
– Блондин, брюнет?
– Господи, я даже не обратил внимания... скорее всего, ни то ни се. Говорю же вам – совершенно заурядная личность.
Пуаро кивнул:
– Да, вы правы, таких незаметных, ничем не примечательных людей сотни, если не тысячи. Во всяком случае, должен заметить, что в описания женщин вы, как правило, вкладываете куда больше души. А что вы о Робинсонах вообще знаете? Они давние приятели Паркеров?
– Нет, по-моему, они познакомились совсем недавно. Но послушайте, Пуаро, не думаете же вы, в самом деле...
Пуаро предостерегающе поднял руку:
– Не торопитесь с выводами,
– Стелла, – холодно ответил я, – но я не понимаю...
Довольный смешок Пуаро прервал меня на полуслове. Похоже, что-то в моем сообщении крайне его развеселило.
– А Стелла означает «звезда», не так ли? Великолепно!
– Во имя всего святого, о чем вы?
– А звезды порой светят ярко!
Ничего не поделаешь, я отправился вместе с ним в Мэншенс. Оказалось, это целый квартал прелестных домиков в прекрасном состоянии. На пороге нужного нам дома, греясь на солнышке, нежился швейцар. Именно к нему и обратился Пуаро: