— Говорите.
— Это дама, ей шестьдесят два года, и она ищет место с проживанием. Она одинока, у неё завершился предыдущий контракт, потому что наниматели уехали из страны, и она готова позаботиться о чьём-нибудь доме и хозяйстве. Есть ли у вас семья?
— Да, у меня дочь, невеста и кот. И дом достаточно велик, чтобы разместить в нём ещё некоторое количество домочадцев.
— Хорошо, тогда я дам госпоже Эмме ваши контакты, и она свяжется с вами.
Госпожа Эмма связалась — он ещё не успел добраться до дома. По разговору Тео не уловил никаких неприятных моментов, и попросту пригласил её приехать и побеседовать лично.
— Да хоть сегодня, — откликнулась дама.
— И отлично, — вроде бы, на сегодня не назначено ничего, так ведь, просто все дома?
Дома оказались все, и даже с избытком. Лаванда крепила гирлянду из цветов на карниз, балансируя на лестнице. Братья Долле снизу комментировали в стиле — а вот мы говорили, нужно было нам дать, мы бы уже повесили. Трофей тихонько подгрызал следующую порцию цветов, пока стоящую просто в тазу, а Эжени сидела на диване и смеялась.
— Папа, видишь, безумие продолжается! И это же здорово, да?
В последнее время у Эжени всё на свете было здорово, и это оказалось заразно.
— Конечно, здорово! Лаванда, а не помочь ли тебе?
— Я уже почти, — она и впрямь что-то там сделала, гирлянда зацепилась и повисла.
Лаванда спустилась и подошла обняться, и они даже не сразу поняли, что случилось, когда чёртовы цветы рухнули вместе с карнизом.
— Наверное, это потому, что Трофей там бегал, — рассмеялась Эжени, — а он тяжёлый.
В дверь постучали как раз в этот прекрасный момент.
— Здравствуйте, меня пригласил прийти господин Жервез, — сообщила невысокая пышная дама с кудряшками и в строгом костюме.
Девушки воззрились на Тео, и мальчишки тоже.
— Госпожа Эмма? Очень приятно, — сориентировался Тео. — А у нас вот тут. Это Лаванда, это Эжени, это Фред, это Стеф, а это Трофей.
— Я вижу, вам непременно нужны помощники по хозяйству, — закивала госпожа Эмма. — Может быть, уже даже сегодня.
— А вы готовы нам помогать? — поинтересовалась Эжени.