Буря в Кловерфилде

22
18
20
22
24
26
28
30

Сфинксом он и был. Вернее, она.

Черным, уродливым и почти лысым: легкий пушок не скрывал морщинистую кожу, а лишь подчеркивал отсутствие нормальной шерсти. Дана погладила питомца по голове. Взгляд кошки смягчился и стал менее угрожающим: уже не зверь-людоед, а профессиональный убийца, не питающий к жертвам личной неприязни. Но Беата ей явно не понравилась.

— Извините.

Дана усадила фамильяра на стул. Эва и Лили переглянулись: у ног одной вертелся непоседливый колли, а вторая держала на руках свою белоснежную красавицу. На фоне элегантной и пушистой Полли голый черный сфинкс выглядел еще уродливее.

Беата щелкнула пальцами, склеивая разбитую чашку и испаряя разлитый чай. Села в кресло.

А впрочем, кто она такая, чтобы осуждать чужие вкусы? Может, Дана мечтала о подобном монстре с самого приюта?

— Почему ее кличка Мак?

— Маковое зернышко. Они черные. Цветок мака — символ вечного сна и смерти.

— Поэтично, — похвалила ее Беата, — а сфинкс — дитя хтонических чудовищ. Ты нарочно решила сделать ее устрашающей, а не миловидной?

Дана ответила не сразу.

— Нет. Она случайно такой получилась.

Повисла неловкая пауза.

— А какой она должна была выйти? — спросила Беата.

— Обычной короткошерстной кошкой. Я не хотела ее вычесывать каждый день, как Эва чешет Полли, — коротко ответила Дана и замолчала.

Беата недоуменно взглянула на Мак. Если Дана представляла стандартную черную кошку, то как у нее могло получиться вот это?

— Во время призыва что-то пошло не так? Какие ингредиенты ты использовала? Может, что-то противоречащее друг другу? — спросила она.

Дана не успела ответить: вперед выступила Лили. Губы у нее дрожали.

— Наставница, это я виновата! Я испортила призыв фамильяра! Дана, прости меня!

— Что ты сделала и зачем? — нахмурилась Беата.

Лили всхлипнула.