Сфинксом он и был. Вернее, она.
Черным, уродливым и почти лысым: легкий пушок не скрывал морщинистую кожу, а лишь подчеркивал отсутствие нормальной шерсти. Дана погладила питомца по голове. Взгляд кошки смягчился и стал менее угрожающим: уже не зверь-людоед, а профессиональный убийца, не питающий к жертвам личной неприязни. Но Беата ей явно не понравилась.
— Извините.
Дана усадила фамильяра на стул. Эва и Лили переглянулись: у ног одной вертелся непоседливый колли, а вторая держала на руках свою белоснежную красавицу. На фоне элегантной и пушистой Полли голый черный сфинкс выглядел еще уродливее.
Беата щелкнула пальцами, склеивая разбитую чашку и испаряя разлитый чай. Села в кресло.
А впрочем, кто она такая, чтобы осуждать чужие вкусы? Может, Дана мечтала о подобном монстре с самого приюта?
— Почему ее кличка Мак?
— Маковое зернышко. Они черные. Цветок мака — символ вечного сна и смерти.
— Поэтично, — похвалила ее Беата, — а сфинкс — дитя хтонических чудовищ. Ты нарочно решила сделать ее устрашающей, а не миловидной?
Дана ответила не сразу.
— Нет. Она случайно такой получилась.
Повисла неловкая пауза.
— А какой она должна была выйти? — спросила Беата.
— Обычной короткошерстной кошкой. Я не хотела ее вычесывать каждый день, как Эва чешет Полли, — коротко ответила Дана и замолчала.
Беата недоуменно взглянула на Мак. Если Дана представляла стандартную черную кошку, то как у нее могло получиться вот это?
— Во время призыва что-то пошло не так? Какие ингредиенты ты использовала? Может, что-то противоречащее друг другу? — спросила она.
Дана не успела ответить: вперед выступила Лили. Губы у нее дрожали.
— Наставница, это я виновата! Я испортила призыв фамильяра! Дана, прости меня!
— Что ты сделала и зачем? — нахмурилась Беата.
Лили всхлипнула.