– Василису, – сразу же произнес филин. Василиса широко распахнула глаза. Горящие навьи глаза князя смотрели на нее.
– Нет, – послышался голос князя. – Только не василису.
– Она же наполовину навья! – возразил княжич.
– И ты туда же!!! – загрохотал отец, а стены едва не содрогнулись. – Любую другую награду! Только не ее! За то, что она сделала – благодарствую. Но не более. Живой убраться дам.
Князь тяжело опустился на трон.
– А более не проси! – произнес он, а раскаты его голоса отдавались от стен. – Я тебе, сын, и власти дам, и богатства… Все, что хочешь бери. Только девку свою брось… Не пара она княжичу навьему! Не пара!
– Ну тогда пришло время прощаться, – выдохнул внезапно княжич. Он смотрел на нее так, что василисе стало понятно. Он прощается навсегда. Он положил обе руки на хрупкие плечи. – Береги себя, Василиса Лесная… Благодарю за все…
– Вот это дело! – довольно усмехнулся князь. – Ну что ж, сын мой любимый и единственный…
Сердце василисы дернулось от слез. Чувства, которые она скрывала, прятала, рвались наружу, но княжич толкнул ее, а она упала и внезапно очутилась на полянке.
Некоторое время она просто лежала и смотрела в небо. Яркое солнце размывало от слез. Она рыдала, плакала, выла… Ее руки рвали траву, а он упиралась лбом в землю и шептала: «Нет у меня другой матери, кроме тебя, мать – сыра земля… Что ж ты меня не прибрала… Что ж ты меня оставила…».
Свернувшись калачиком среди травы, василиса чувствовала такую боль, которую словами передать не могла.
– А я говорила, – послышался сипловатый голос Черепуши. – Повелся он на богатства отцовы… Эх, беда-то какая… Но хоть живы остались. И то славно. А я уж, думала, не выживем!
Но василиса ее почти не слышала. Все слова, которые она в сердце берегла, весь страх потерять его, вся боль, которая разрывало девичье сердце, все вырывалось изнутри слезами и стонами.
– Ну что ж ты… – причитала Черепуша, как бабка старая. – Бедная девица… А я говорила, не водись с нечистым. Кто знает, что у них на уме! Ну да брось, плакать…. Сколько еще в жизни твоей любови будет. Куда тебе печалится, в твои-то годы…
Василиса чувствовала, как сердце внутри медленно умирает. А может, он увидел, что она холодна к нему, и поэтому так решил? Так откуда ж ей слова ласковые знать? Если ее не мама – папа воспитывали… Откуда ей опыта набраться?
Сколько она так пролежала, василиса не помнила. Она лишь видела, как месяц сменяется солнцем.
– Ну че? Пойдем, побредем? – вздохнула Черепуша. – Ну давай, девонька! Давай!
Василиса встала, покачиваясь.
– Да на меня обопрись! Да сильнее, не бойся, не стеклянная! – заметила Черепуша. – Пойдем, куда глаза глядят. Быть может, сейчас деревню какую найдем. А там домовой разбушевался. Новостей не слышал…
И она побрела сквозь темные лесные чащобы, освещая себе путь яркими глазами посоха.
ebooksa