Никакого ответа.
– Или не можешь?
Лысая голова еще больше спряталась в плечи. Спина человечка сгорбилась. Сквозь тонкую кожу ясно просвечивала гусеница позвонков, а острые лопатки, выпирая под неестественным углом, походили на горб.
Приглядевшись, Роуз не удержала вскрика: то, что она приняла за лопатки, было остатками крыльев, которые кто-то неведомый грубо выломал, не щадя несчастное существо. Два облезлых пера венчали торчащую кость, со временем загрубевшую и обветренную.
– Что за сила изувечила тебя? – Роуз сморгнула слезу.
Она только представила, какую боль испытал человечек, и невольная слеза скатилась вниз тяжелой каплей.
А стоило ей начать переживать за судьбу несчастного человечка и слезный поток было уже не остановить.
– Как можно обречь живое существо на такие муки? – всхлипы мешали ей говорить. – Сколько веков ты стоишь на коленях?
Роуз помнила рассказы и Соргоса, и Лолибон, что не одно поколение драконов владело рубиновым камнем, а значит заточение произошло очень давно.
Она плакала и плакала, вытирая слезы и потекший нос свободной рукой – в другой Роуз держала камень, где спиной к ней сидел человечек, плечи которого мелко вздрагивали.
– Ты тоже плачешь, милый?
Роуз слизнула слезу, которая повисла на губе, но другая, тут же занявшая ее место, упала вниз, стукнувшись о поверхность Драконьего Ока.
Человечек резко обернулся.
Роуз вздрогнула от неожиданности, что спровоцировало падение еще двух слезинок, которые кляксами растеклись на помутневшем рубине и человечка стало не разглядеть. Испугавшись, что навредила камню, Роуз схватила край простыни и начала тереть Око, но оно неумолимо менялось, теряя свой прежний блеск.
Как катаракта наползает на глаз, так белесая муть растекалась по камню.
Тогда она поднесла его к губам. Принцесса помнила, как бабушка Беатрис дышала на увеличительное стекло и протирала его тряпочкой до чистоты, и решила повторить, надеясь, что рубин станет прежним.
Но сколько бы она не дышала, сколько не терла, рубин все больше становился похожим на обыкновенный камень-голыш, каких полно в горных речках или на морском побережье.
– Что же я наделала? – закричала она от ужаса.
Заточенный в камень человечек больше не мог смотреть на мир через прозрачную поверхность, она лишила его и этой малости. Теперь его существование станет и вовсе печальным.
Она держала поблекший камень в лодочке из ладоней и, низко склонив голову, шептала, прося прощения у маленького человечка, которому навредила.
ebooksa