– Что это было? – в глазах бывалых охотников читалось недоумение. Слеза, что ползла по щеке государя, застыла в спутанной бороде мерцающей бусиной.
– Ты прости меня, звезда…
– Кто ты, Мякиня?
Вместо ответа темный взгляд, заставивший вжаться в спинку сиденья.
– Приехали уже. Выходи.
Дверь резко открылась. С другой стороны порога женщина в черном. Глаза светятся радостью.
– Настоятельница, наконец-то!
– Здравствуй, сестра. Как ты? – расцеловались, как положено у монахинь, трижды. – Справлялась без меня?
– Ох, тяжко пришлось. Но ничего! Благое дело делаем.
– Сколько их уже?
– Под тридцать будет, но только двое явные.
– Я тебе третью привезла… – и пошла, не оборачиваясь. Чужие руки забрали кошку, помогли надеть шубку, нахлобучили на голову шапку.
– Настоятельница?! Моя Мякиня настоятельница монастыря Мятущихся Душ?
– А кто еще мог за царевной отправиться? – шепнула та, которую няня назвала сестрой, и припустилась следом за настоятельницей, по пути привычно раздавая распоряжения.
Крепкий на вид мужчина, поспешивший на помощь, крякнул, снимая сундук.
– Драгоценностями он, что ли, набит?
Царевна ответила, думая совсем о другом:
– Книги. Там мои книги.
– А то своих мало, – хоть и был недоволен, но потащил.
– Сагдай всегда такой. Не обращай на него внимания, – рядом появилась еще одна женщина, которая проследила, чтобы возница снял второй сундук, который тут же унесли. Подхватив узел Мякини, она повела Стеллу по узкой дорожке, слабо освещенной факелами, воткнутыми прямо в землю. – Ворчит и ворчит. Благо силищей не обижен, чтобы на вратах стоять.