Юта зажмурилась и отвернулась в сторону. Но когда Тошита приложил пропитанную спиртом марлю к ее ране, девушка не смогла стерпеть резкую боль и начала болезненно айкать.
— Ай-ай-ай! Больно, больно!
— Я почти закончил, потерпи еще чуть-чуть, — прижигая кровь и одновременно убирая более мелкие занозы, Тошита старался делать это быстро, но аккуратно. Ему не хотелось еще раз подвергать сестру страданиям, если рана вдруг не засохнет.
Вообще спиртом не рекомендовали лечить даже местные целители. Его держали на крайний случай, чтобы было чем обработать раны, но после все равно нужно было обратиться за помощью к квалифицированному заклинателю. В противном случае даже самый незначительный порез, обработанный спиртом, мог оставить некрасивый рубец. Не говоря уже о том, что рана с такой обработкой будет заживать значительно дольше, чем если на нее применят лечебное зелье или магию исцеления.
Убрав окровавленную марлю, парень убедился, что кровь перестала стекать по ноге, и принялся заматывать рану плотным слоем бинта.
— Вроде, готово. Скажи, если слишком туго затянул.
— Нет, в самый раз. Спасибо.
— Всегда рад. Так что ты хотела показать?
Едва Юта не покраснела от заботы брата, как тот сам напомнил, что она должна была дать Тошите найденные ею документы.
Взяв протянутые девушкой листы, Тошита стал изучать их, и тут его глаза расширились сами собой.
— Что здесь делают выписки из банка? Я же говорил отцу, чтобы он положил их обратно в сейф!
— Н-наверное, он просто уничтожал компромат, а эти выписки забыл. Я видела, как на выходных он сбрасывал с набережной пару пакетов макулатуры, — Юта пыталась оправдать забывчивость отца, хотя и сама понимала, насколько такая неосторожность может быть опасна.
Тошита покачал головой, продолжая изучать документы с каменным лицом. Но последняя выписка заинтересовала его сильнее остальных.
— Смотри, Юта. Видишь, что это?
— Это… след? Думаешь, они не заметили выписки и просто затоптали их?
— Нет. Вряд ли они их интересовали. Но я про другое. Посмотри на странную форму подошвы. Ни у нас, ни в ближайших странах такого не делают. Я вообще вижу подобное впервые.
Будучи сыном сапожника, Тошита часто проводил время со своим отцом, которого зачастую интересовала только обувь. Поэтому он передавал свои знания сыну, из-за чего Тошита не только умел сам делать обувь, но еще и хорошо в ней разбирался.
— В зимнюю обувь и солдатские сапоги мы вбиваем небольшие гвозди, чтобы подошва не скользила. Здесь они добились того же самого, но с помощью вырезов и углублений. Но ты посмотри на эти узоры. Это работа настоящего профессионала, опережающего нас на многие годы.
— Я, кажется, понимаю… и что это нам дает?
— Почти ничего. Если бы я знал, где подобное делают, то мог бы что-то сказать. Но теперь мы хотя бы знаем, что это не работа обычных бандитов.
ebooksa