Аконит

22
18
20
22
24
26
28
30

— Он нашёл тебя, да? — тихо спросил отец. — Как это произошло?

— О чём вы говорите? — переспрашиваю в тон их голосов. — Кто меня искал?

Нерешительно переглянувшись, они, поддерживая друг друга, обнялись, сильнее сплотились, как это делали всегда, когда случалось что-то страшное или непонятное.

— Твой отец, — ответила мама. — Твой… настоящий отец.

И после из их уст слова полились нескончаемым потоком — настолько невыносимо больно было нести этот груз в себе столько лет.

— Мы не могли зачать ребёнка. Пытались, но у нас ничего не выходило. Что мы только не перепробовали. Даже к гадалке ходили, но и это не помогло. Тогда стали думать об усыновлении, когда в больницу в новогоднюю ночь привезли молодую девушку с младенцем на руках. Неизвестная, израненная, покусанная… при смерти. А у ребёнка длинная рана на лице как от когтей крупного хищника. Решили, что на них напали волки, вот только я был рядом с девушкой, когда она пришла в себя и заговорила. Она словно знала, что её раны смертельны, что уже началось заражение и органы задеты так сильно, что удивительно, как она ещё продолжает дышать и говорить. Девушка умоляла спрятать её ребёнка. Она, несомненно в бреду, заявила, что всё это сделал её муж, отец девочки. Что он не человек, а волк, и он найдёт их, чтобы закончить начатое. Она говорила и говорила, одно и тоже, а я думал о малышке, которую определят в детдом, а ещё думал о том, что можно подменить ребёнка. Накануне привозили труп младенца, найденного в контейнере. Его должны были кремировать на следующий день, но… в новогоднюю ночь есть варианты. Никто ничего не узнает, если действовать быстро, если действовать прямо сейчас. И я сделал это. Я подменил ребёнка, подделал документы, а малышку отвёз жене. Я знал, что это не последнее, что нам придётся сделать, чтобы ты стала нашей дочерью. У меня было много пациентов и среди них нашлись те, кто помог выправить документы, по которым получалось, что ты наша дочь.

В ушах зазвенело. Я как в воду нырнула, а сердце тук-тук, тук-тук. И шрам на лице заныл да так противно, что машинально провела рукой по нему, словно пытаясь стереть, бездумно веря — не будь его, всё это было бы не правдой.

— Что стало с матерью? — наконец, спросила его.

— Она умерла в ту же ночь. Но… — родители вновь переглянулись. — На этом всё не закончилось. На следующий день в больницу пришёл мужчина. У него было странное имя и не менее странный интерес к погибшей женщине…

— Лука Горике, — вступила мама, пока отец пытался вспомнить как звали чужака.

— Да, именно так. Он не сказал, почему интересуется, он не был мужем погибшей. На самом деле его больше интересовала ты.

— Как он выглядел?

— Это было давно. Единственное, что запомнил — это его глаза. Необычный цвет. Такой яркий, холодный, голубой. Даже лазурный. Я никогда не встречал людей с таким цветом глаз.

А я встречала.

— Когда он узнал, что ты тоже умерла, то показалось, что мужчина рад этому. Несколько раз переспрашивал, пытался добиться разрешения увидеть тело, а узнав, что ребёнка кремировали, как-то по странному улыбнулся, а затем ушёл.

— Мы переехали в другой город подальше от всех, кого знали. Мы боялись. Шрам на твоём лице слишком заметен. Мы так боялись, что этот человек найдёт тебя, — почти заискивающе заговорила мать.

— Вы думаете это был мой… отец?

— Он плохой человек, Елена, — твёрдо сказал мой папа. — Я не знаю, что случилось с тобой и твоей мамой, но что бы это ни было, этот человек опасен для тебя.

Я не знала, как реагировать на их слова. До этого, всё, что у меня было, это дурные предчувствия и глубокое понимание тайны. На самом деле раньше всегда казалось, что родители что-то скрывают. Но о таком и подумать не могла.

Благодаря этой тайне, удалось вскользь связать прошлое и настоящее, не вдаваясь в подробности. Также не стала упоминать об Инге. Родители говорили, что недавно связывались с ней и она была в полном порядке. Пришлось пообещать, что люди, которые спрятали их, привезут и её, как только появится такая возможность.