Расплывчатый силуэт министра стал светлее, а потом Вере резко стало так больно, что она всхлипнула и перевернулась на бок, сжимаясь в комок вокруг внезапно вспыхнувшего болью живота, стало окончательно темно, она закрыла лицо ладонями, часто-часто дыша и дрожа всем телом, рядом кто-то звал её, но в голове стоял такой звон, что она ничего не понимала.
А потом боль внезапно прошла, резко, как отрезало. Вероника открыла глаза и медленно выдохнула, её перевернули на спину, доктор с силой погладил её плечи, встревоженно спросил:
— Всё? Прошло? — Она закрыла глаза и кивнула, хрипло сказала:
— Да… что это было?
— Это не ко мне вопрос, — с досадой выдохнул док и выпрямился, опять подошел к министру Шену, сидящему на столе. Вера потерла глаза, пытаясь понять, что не так, проморгалась, наконец сумев навести резкость, и ей опять стало плохо — министр снял верхнюю часть комбинезона и задрал безрукавку до груди, а на боку у него было что-то настолько страшное, что Вероника поспешила опять зажмуриться, она такого никогда не видела. Что-то черное, похожее на потеки смолы, оно стягивало кожу и вдавливалось, как будто стремилось пробить себе путь внутрь. И оно было живое, оно двигалось, жадное и голодное, при одном воспоминании об этом ужасе ей хотелось кричать.
Она услышала как министр задышал чаще, в темноте собственного сознания Вере было так страшно, что она открыла глаза и опять закрыла лицо руками, не выдержав даже этой короткой секунды — доктор тянул это черное нечто, двигая пальцами в паре сантиметров от шевелящихся капель, а там, где они отрывались, оставались красные ямы как будто выгрызенной плоти, они сочились кровью, эта картина стояла перед её глазами, множилась, била шоком по всем чувствам, Вера дрожала и плакала…
В жуткой тишине раздался тихий, насмешливый голос министра:
— Зачем смотреть, если не нравится? Лучше бы удачи доку пожелали.
Вера замерла, воодушевленно ухватившись за единственное, что она может сделать, кивнула, не отрывая рук от лица и беззвучно зашептала что-то бессвязное, похожее на молитву, но никому конкретно не адресованное, как крик, который не удалось сдержать. Она желала доктору удачи, желала министру избавиться от этого ужаса на теле, желала всему миру, чтобы все было хорошо, тепло и спокойно…
Этот внутренний крик дошел до апогея и стал стихать, сознание было пустое до звона, сердце колотилось так быстро, что его удары сливались в непрерывный гул. Она лежала с закрытыми глазами и слушала, как дышит министр, как бормочет и вздыхает доктор, как бегают по коридору люди. Потом док тихо, устало сказал:
— Порядок, зайдешь перед тренировкой, я подправлю.
— Спасибо, — спокойно ответил министр и фыркнул: — Госпожа Вероника, спектакль окончен, можно идти домой.
Она приоткрыла глаза, осторожно села и шепотом спросила:
— Что это было?
Доктор, уже моющий руки в углу, набрал воздуха, чтобы ответить, но министр успел раньше:
— Магическая травма, ерунда.
Вера видела, как удивленно приподнял брови доктор, услышав такую формулировку, но смолчал и опустил голову, продолжая чухать под ногтями щеткой. Министр усмехнулся и стал надевать рукава комбинезона, застегнулся и кивнул Вере на выход:
— Пойдемте, провожу вас.
Она встала, осторожно придерживаясь за край кушетки, пошла на подгибающихся ногах за министром Шеном, он открыл дверь и взял Веру за рукав, довел до темного коридора с порталом и не останавливаясь прошел сквозь стену. Веру ударило так, что в коротком кошмаре смешалось разбитое стекло маршрутки, черные глаза политзаключенного, тянущего руку сквозь острые осколки, его грязные ногти вытягивались и дрожали, как та голодная мерзость…
Вера открыла глаза, тяжело дыша и покачиваясь, молча кивнула министру и он отпустил её плечи, поклонился и развернулся к порталу. Пораженная такой наглостью, Вероника цапнула его за рукав и хрипло рыкнула:
ebooksa