Дай мне руку

22
18
20
22
24
26
28
30

«Не спите — замёрзнете! Господин министр, ну хватит… я тоже, между прочим, есть хочу.»

Министр прыснул и закрыл лицо руками, тихо смеясь, на секунду посмотрел на Веру и опять опустил голову.

«О-бед! Подъ-ём!», «Что случилось?»

Он поднял брови, услышав свой голос, и беззвучно прошептал:

— Я этого вообще не помню!

Вера захихикала и отпила чая.

«Кушать пора». «Нет, не пора». «Офигеть».

Господин министр тронул камешек, потёр лицо, поднял на Веру взгляд, поровну весёлый и смущённый:

— Так, на будущее. Если вам нужно меня быстро разбудить, пинайте ногами, пока не встану. Потому что когда просыпаюсь, вот в этот момент между тем, как открыл глаза, и встал, вы говорите не со мной, а с моей ленью, её главная задача — продолжать спать. А моя лень коварна, изобретательна и умеет добиваться своего. Она может сказать вам, что совет министров перенесли, что операцию отложили — не верьте ей, она врёт. — Вера кусала губы и смеялась, министр вздохнул и покачал головой: — Со мной такого лет с шестнадцати не было, я честно верил, что перерос это. Чёрт. — Он отпил чая и опять тронул камешек.

На записи Вера просила у министра ключи от танка и самолёта, он посмеивался, пока не услышал, как вручает ей пропуск.

Вера увидела, как он мрачнеет на глазах, и с виноватой улыбкой пожала плечами, он отвернулся.

«А вы не боитесь, что я сбегу?»

Министр бросил на Веру неодобрительный мрачный взгляд, она опустила глаза, неуютно сутулясь — это уже совсем не было весело.

«Вер, тебе заняться нечем? Спать ложись.»

Министр дёрнулся, его глаза на миг шокированно расширились, но на Веру он не посмотрел, тронул камешек и замер, потирая пальцами лоб и глядя в стол. Вера застыла, он несколько раз глубоко вдохнул и тихо, с досадой сказал:

— А вот этого я точно не должен был говорить. Простите.

— Да ладно, — смущенно прошептала Вера, попыталась улыбнуться, но вышло очень неуверенно.

«Нам давно пора перейти на «ты».»

Она набрала воздуха, чтобы это сказать, замешкалась и вдохнула ещё чуть-чуть… и опять промолчала.

«Почему я не могу это сказать?»