Красный поток под её ладонью постепенно светлел, наконец рана перестала кровоточить, хотя и не зажила, рука успела замёрзнуть и Вера мягко попыталась убрать её из-под воды.
— Подержите ещё, — попросил министр, — будет не так больно.
— Мне не больно, — улыбнулась она, заглянула ему в глаза с самым честным и беззаботным видом, — у меня уже отнялось всё от холода.
Он неохотно разжал пальцы на её запястье, позволив ей убрать руку, сделал тише воду, стал вытирать кровь со стола. Вера попыталась его оттереть:
— Не трогайте, я уберу.
— Сядьте, я сам.
Прозвучало зло и нервно, Вера сочла за лучшее не выделываться и прошла к столу, села, стала смотреть как он вытирает брызги крови со стола и стен, заново моет тарелки, яблоки, нож.
— Почему вы пользуетесь этим ножом?
Она съёжилась от его тона, пожала плечами:
— Нож как нож.
— Где тот, что я точил?
— Наверное, остался на той квартире, — смущённо вздохнула Вера, — у меня там много чего осталось.
— Почему вы не сказали? — он обернулся, припечатывая её недовольным взглядом, она пожала плечами и отвернулась:
— Не хотела вас беспокоить такой ерундой.
— А надо было. Впредь потрудитесь меня беспокоить любой ерундой. — Он бросил нож в ящик, с грохотом задвинул его и развернулся к Вере, опираясь о стол и излучая злость на себя и на весь мир. — С моим ножом такого бы не случилось.
— Почему? — подняла глаза Вера, он саркастично фыркнул и посмотрел на неё как на неразумное дитя:
— Неужели вы думаете, что я стал бы дарить вам игрушку, которой вы можете причинить себе вред? Он магически обработан таким образом, что вы не сможете им порезаться, даже если сильно захотите.
Вера впечатлённо дёрнула бровями и опустила глаза, пожала плечами. Министр вытер руки и медленно выдохнул в потолок:
— Так говорите, его просто не принесли с пятой квартиры? — Она молча кивнула, он нехорошо усмехнулся, — я выясню, чья это недоработка. Что ещё у вас там осталось?
— Да так, по мелочи, — замялась Вера, — ерунда всякая.