Хитрая злая лиса

— В вашем присутствии оно барахлит.

Она молчала, продолжая гладить его руку и улыбаться как кобра, он глянул в сторону голосов, потом Вере в глаза, тоже улыбнулся с намёком на зубы и сказал:

— Пойдём, поздороваемся.

Они дошли до поворота в том же темпе, потом пошли медленнее, приближаясь к широкому мосту-беседке, у перил которого стояли наследницы Хань с первой по четвёртую, но без второй. Мост был немного на возвышении, и с него было хорошо видно все ворота и ключевые перекрёстки парка, поэтому на нём стояли те, кто кого-то ждал или искал, а ещё кумушки, высматривающие новости.

«Сейчас я вам устрою прямое включение.»

Наследницы Хань заметили их издалека, но долго делали вид, что вовсе и не смотрели, а Вера смотрела на них в упор, на каждую по очереди. Йори делала вид, что она на мосту одна, хотя её трясло от злобы, остальные не совсем понимали, что происходит, но мордочки высокомерные состроили — видимо, из солидарности.

Они были очень похожи между собой, но практически не похожи на министра, кроме одной, одетой скромнее всех. Вера даже заподозрила, что у неё волосы настоящие, в отличие от накладных причёсок сестёр. И, обратив внимание на их причёски, она поняла ещё кое-что, но пока не спешила себе верить, а просто сделала зарубку на память, чтобы потом спросить министра.

— Привет, — она подошла к Йори с широкой улыбкой, изобразила предельно раздражающую позу «я богиня, а ты — нет», окинула взглядом остальных сестёр и улыбнулась ещё шире: — Как жизнь, как здоровье Йоко? Представь мне сестёр, а то придут, а я даже не знаю, как обратиться. Йори? Ну чего ты, как я не знаю... Мы же почти подружки.

— Ты грязная кухарка, — прошипела Йори, глядя мимо неё, Вера медленно кивнула с жизнерадостным видом:

— Люблю готовить, каждый день новое блюдо. Сегодня сложные щи, завтра тыква всмятку. Будь вежливой, это всегда приятнее, чем еда в волосах. Да? У меня, кстати, с собой. Хочешь?

У Йори начал дёргаться глазик, но на Веру она так и не посмотрела, Вера перевела взгляд на следующую девушку, одетую самую малость поскромнее, но тоже с нарисованной на лице стрелкой-веткой и выражением аристократической брезгливости во всей позе. Вера протянула ей руку и сказала:

— Зорина Вероника Владимировна, из бездонных рудников. Пришла наполнить этот мир чайком и черепно-мозговыми травмами. Красивые ногти у тебя.

Девушка презрительно дёрнула щекой, задрала подбородок и с силой сжала Верину ладонь, заявляя:

— Хань Мико, третья наследница Хань. Я тебя, тварь, ненавижу. И со мной у тебя так, как с бедной Йоко, не получится — я изучаю боевые искусства.

— Изучай, это облагораживает душу и успокаивает разум.

Мико попыталась забрать руку, но Вера не отпустила. Сжала чуть сильнее и улыбнулась чуть менее доброжелательно:

— А разум — это такая полезная штука, которая помогает думать перед тем, как что-то делать или говорить. Например, он помог тебе очень мудро отказаться выйти на дуэль вместо своей глупой сестры. Это ты очень верно рассудила, потому что быть калекой — удовольствие сильно ниже среднего, никакие победы в мире этого не стоят. И если вдруг однажды, из-за помутнения рассудка, или, может быть, по какой-то другой ужасающей причине, ты вдруг на минуточку допустишь, что можно вести себя неуважительно по отношению к своему любимому единственному брату...

— Он мне не брат.

Вера сжала её руку сильнее и чуть повернула, заставляя опустить плечо — она знала, как это работает, у неё был огромный опыт. Перестала улыбаться и сказала чуть тише:

— Неправильный ответ. Попробуй ещё раз.