Ускорила шаг, опасаясь опоздать. Ворота открылись передо мной сами – ждали? И так же распахнулась дверь, а на пороге замерла грозного вида тетушка в черном платье и переднике.
– Марина Викторовна? – уточнила она.
– Да, это я, – постаралась казаться милой и безобидной.
– Прошу за мной, Иван Игнатьевич вас ожидает.
Только меня? Надо же, у Ивана Игнатьевича своя прислуга. Мне бы так! Я поспешила за… экономкой? Домоправительницей? Фрекен Бок местного разлива? Мы миновали большой просторный холл с белой мебелью, поднялись по широкой лестнице на второй этаж. Я залюбовалась на большие напольные вазы, всегда хотела дома нечто подобное, но не сложилось. А теперь и дома-то нет! И, наконец, передо мной распахнули дверь в уютный кабинет. За столом сидел мужчина лет сорока пяти – пятидесяти. В темных волосах было всего несколько серебряных нитей, губы поджаты, взгляд – как у коршуна, чующего добычу. Только обломись, дядя! Я тебе не добыча.
– Добрый день, – поздоровалась, как хорошая девочка.
– Здравствуйте, Марина Викторовна, – кивнул тот, поднимаясь навстречу. – Присаживайтесь, разговор будет долгим.
Бегло огляделась по сторонам. Ни намека на других наследников. Может, нас всех вызвали на разное время? В любом случае было не по себе.
– Марина Викторовна, – Иван Игнатьевич так буравил меня взглядом, что блузка прилипла к спине, – долгое время я был другом и поверенным вашего брата, Максима Викторовича. Он упомянул вас в своем завещании, и мой долг – ознакомить вас с ним.
Адвокат… или кем он там был, достал пачку бумаг из папки и продолжил:
– На момент гибели ваш брат являлся владельцем сети агентств по торговле недвижимостью, а также этого дома…
– Подождите, это дом Макса? – перебила изумленно.
– Конечно. А вы что подумали? – усмехнулся Иван Игнатьевич, как добрый дядюшка. – Этого дома, трех автомобилей, одного гаража на этом участке, двух в городе и ста тридцати пяти миллионов рублей на банковском счету.
Я закашлялась. Скольких-скольких миллионов?
– Тут также прилагается общая опись ценностей, если вам интересно, – помахал Иван Игнатьевич листами. – Максим Викторович ценил предметы искусства, коллекционировал вина. Вообще, у него было много увлечений. Так вот, Максим Викторович завещал вам этот дом и тридцать миллионов рублей.
Я люблю тебя, Макс!
– Но при одном условии.
– Каком же? – спросила робко. Дом начинал отдаляться от меня.
– У Максима Викторовича остались четверо несовершеннолетних детей. Их мать, к несчастью, лишена родительских прав, поэтому позаботиться о них не может. Вы получите наследство, если согласитесь стать опекуном детей до их совершеннолетия и проследить, чтобы они по достижении восемнадцати лет без проблем вступили в права наследования как движимым и недвижимым имуществом, так и бизнесом Максима Викторовича. При этом обеспечите детям достойный уровень образования в лучших учебных заведениях.
– А если я откажусь? – спросила тихо. Четверо детей! Когда Макс успел?