– Арсений Дмитриевич, поможете мне сделать уроки? – спрашивала Аня, увлекая меня за собой.
– Да, конечно. Покажешь, что задали. Постараемся разобраться.
Помнится, я обещал Марине заняться с детьми английским. Пора исполнять обещание. Вот завтра и начну. А еще скоро придется сообщить нанимателю, что флешка не найдена. Возникла мысль схватить запасной паспорт и уехать, но найдет ведь. А если не найдет меня, может приняться за Леньку. Или прислать каких-нибудь головорезов к Марине. Нет, надо еще поискать. Вдруг повезет?
Сама Марина ушла к себе. Я понимал, почему у нее такое скверное настроение. У меня оно было не лучше, если уж честно. То, что на первый взгляд казалось легким и простым, стало вдруг сложнее некуда. И дело не только в треклятой флешке. Я чувствовал, насколько начинаю привязываться: к Марине, детям, даже Шерли. Что будет, когда придется уйти?
Анечка разложила учебники, и я битый час пытался вспомнить, что да как. Она перешла в третий класс, и, на первый взгляд, в домашнем задании не было ничего сложного. А вот на второй… И почему у Ани нет репетиторов? Это я шутил, конечно, но быстро мы выучили только английский язык, и то благодаря науке моей бабушки. Дольше всего возились с окружающим миром. То ли я учился так давно, то ли школьная программа переменилась коренным образом, но от заданий волосы становились дыбом. «Представьте себя грибом. О чем бы вы могли рассказать своим новым друзьям?» Аня таращилась на меня, а я отчаянно пытался представить себя грибом. Чувствовал себя, правда, скорее идиотом, но составителям пособия виднее.
Аня смеялась, я тоже вдруг понял, что жизнь не так плоха, если тебе не надо представлять себя чем-то растительным, и смеялись мы вместе. Наконец, с уроками покончено. Радость-то какая! Оставалось проверить, чем заняты остальные мои воспитанники. Вот только ни Данила, ни Юли и Марка в комнатах не наблюдалось. Все так же сидели в гостиной с Аделаидой. Готов был поспорить, за уроки они не садились. С одной стороны, мешать общению с матерью было невежливо. С другой – получат отрицательные баллы, виноват останусь я. Поэтому постучал в двери и вошел в гостиную. Аделаида тут же уставилась на меня. И мне не понравился этот взгляд. Так можно смотреть на плесень в ванной.
– Извиняюсь за вмешательство, – сказал я, – но время позднее, а уроки на завтра никто не делал.
– И что? – Юля выпятила нижнюю губу. – Я, может, вообще в этой школе больше учиться не буду, уеду с мамой за границу.
– Твой опекун – Марина Викторовна, – напомнил я. – И пока этого никто не отменял. Поэтому будь добра пожелать матери спокойной ночи и сделать домашнее задание. Марк, тебя это тоже касается.
– Вам не кажется, или вы берете на себя слишком много, господин гувернер? – угрюмо спросила Аделаида.
– Я выполняю свои обязанности, – ответил спокойно. – И следить за успеваемостью детей – это как раз одна из них.
Юля и Марк недовольно переглянулись, но все-таки поднялись с дивана. Оба прошли мимо так, словно я – пустое место. Быстро же сменился ветер…
– Я тоже пойду, мам, – поднялся Данил. – Спокойной ночи.
– Спокойной ночи, Даня, – улыбнулась та. – Я думала, мы еще посидим…
– Но ты ведь завтра не уезжаешь?
– Нет, конечно. Отдыхай, дорогой. Иди.
Данил тоже пошел к себе. Я последовал за ним – собирался проверить, как его брат с сестрой справляются с домашним заданием. Но Даня остановился на полпути.
– Арс, что теперь будет? – неожиданно спросил он.
– Ты о чем? – не сразу понял я.
– О маме. Она говорит, будто хочет нас забрать. Но ей ведь не разрешат.