– Нет, гувернер тоже присутствовал. Давно у вас работает Арсений Большаков?
– Две недели, – ответила я.
– И вы доверили ему детей?
– Послушайте, старший лейтенант Антонов, я только две недели как стала опекуном этих детей. Да, у нас не все гладко, но я стараюсь. А у них – сложный возраст. Можно мне их забрать? Включая гувернера.
– Можно, когда оплатите штраф. И мы будем вынуждены сообщить в органы опеки.
– Я понимаю.
Что ж, шансы Аделаиды вернуть себе детей растут в геометрической прогрессии. А я – дура. Просто дура!
– Подпишите вот здесь. – Полицейский протянул мне какие-то бумаги. – И здесь. И следите лучше за своими детьми, Марина Викторовна.
Потом он позвонил кому-то, и три минуты спустя в кабинет ввели мою пропажу. Четыре пропажи… Марк щеголял синяком на лице. Юля явно ревела весь вечер, поскольку глаза опухли и покраснели. Данил, как всегда, казался спокойным, но я научилась различать оттенки его «спокойствия» и понимала – это не так. А Арсений избегал на меня смотреть.
– Ваши? – усмехнулся лейтенант Антонов.
– Мои, – вздохнула я.
– Так как, забираете или пусть посидят?
Посмотрела на детей. Те уставились на меня с легкой тревогой.
– На первый раз – забираю, – ответила лейтенанту Антонову. – Спасибо. Всего доброго.
Получила квитанцию, заплатила штраф, пока ребята забирали свои вещи, и первой вышла на улицу. Стало прохладнее, от дыхания даже шел пар.
– И где автомобиль? – спросила не оборачиваясь.
– Возле клуба, – ответил Арс.
– Так ведите, герои.
Арсений вырвался вперед, я держалась чуть позади. Стайка детей тащилась следом. Все угрюмо молчали. Мне не хотелось устраивать разбирательства на улице. Еще успею. Вот приедем домой, там и поговорим. К счастью, клуб оказался недалеко. И наш автомобиль – тоже, поэтому назад ехали с комфортом. Я – на переднем сиденье. Три недовольных подростка – на заднем. И, конечно же, Арс за рулем.
Дома вышла из машины первой и пошла к двери. Обернулась на самом пороге и сказала: