Честно говоря, он так резко спускается в режим нежного кретина, что я даже шалею, и украдкой кошусь — не начал ли этот придурок слюну из угла рта пускать, дабы влюбленного идиота поправдоподобней изобразить. Нет, вроде…
— Итак, начнем с туфель, — тем временем Бурцев тыкает у себя на смартфоне какую-то иконку и сует мне его под нос, — выбирай, любимая.
— Ты перебарщиваешь, — с ласковой улыбкой крокодила шиплю я, но телефон беру, — какая я тебе еще любимая?
— Ну, не сердись, Кексик, — Бурцев так покаянно улыбается, что я ему почти верю, — да, я маленько с тобой тороплюсь. А может, даже не маленько. Кто ж виноват, что ты мне голову как мальчишке вскружила?
Блин, как его не убить?
Или Оскар не вручить…
Он так очаровательно хлопает глазами, такая телячья нежность плещется в его глазах, что даже у меня где-то в темных недрах начинает ворочаться совесть.
Может, зря я так резко?
Может, он все-таки не совсем?…
Я обрываю себя на полумысли — верить в хорошие качества Бурцева я себе запретила лет в тринадцать, когда обнаружила свой портфель в дальнем углу школьной раздевалки, до верху заполненный капустными листьями. Вся и разница сейчас, что тогда бесил он меня. А сейчас — какую-то другую женщину.
— Эй, а почему ты минимальную цену выставил, а максимальную нет? — спрашиваю удивленно, решив все-таки занять себя делом — а именно, потрошением Бурцевской карточки.
— Кексик, а давай ты не по цене будешь туфли выбирать, а по внешнему виду, — бесяче снисходительно и все так же раздражающе нежно улыбается мне Бурцев, а сам утыкается в меню, принесенное официантом с таким интересом, будто новый том своей любимой книжной серии наконец-то в руки заполучил!
Ах, так…
Ах, так!
Ну, он сам напросился!
Легкое движение пальца — и скроллер интернет-магазина отправляет меня в полет от самых дешевых моделей, куда-то в район цен заоблачных. Тут я, загибаясь от внутреннего злорадного хохота, выбираю самые яркие алые туфли — для Маринки. Сую Бурцеву под нос.
— Вот!
Он мимоходом зыркает в телефон, видит цену, но… не реагирует вообще никак. Только напоминает.
— Я и тебе пару туфелек обещал, малышка, — и снова утыкается в меню. Настолько равнодушно, я аж теряюсь.
— А ты точно все рассмотрел? — спрашиваю елейно, подыгрывая взбесившейся совести. Ну, надо же придурку последний шанс дать, да?