— Почему только рубашки? И галстуки тоже. — Сделав невинную физиономию, заявил Макс, а потом расхохотался, увидев, как изменилось Аленкино лицо. Потянулся вперед, набросил на её шею петлю нераспущенного галстука, затянул его туже и притянул Аленку к себе.
— Шучу, солнечная, правда, — шепнул он в её плотно сжатые губы потому, что Аленка вполне обоснованно на него надулась. И собиралась держаться до последнего и не целовать его, ну… хотя бы минут пять. Ну ладно — две…
— Иди нафиг с такими шутками, — мрачно огрызнулась Аленка, но удержаться дольше еще пятнадцати секунд не смогла, сама потянулась к губам Макса, целуя его мимолетно, жаля любимые губы языком — и уклоняясь, потому, что за такое поведение никаких долгих поцелуев этот подлец не заслужил.
— На фиг — это не литературно, госпожа писатель, обложите меня более изощренным словом. — Этот несносный паразит даже лютую чушь произносил эротично. Так что соски напрягались и грозили пронзить насквозь чашечки лифчика. А меж тем сейчас вообще ничего не светило, однозначно.
— А я тебе не литератор, я программист.
— Кто-то утверждал, что он в отпуске не программист.
— А кто-то и не говорил, что у него такая хорошая память… — протянула Аленка.
— А ты сама, типа, не догадывалась, да? — усмехнулся Макс. — Я же тебе все помню. Каждую твою провокацию. Каждый чертов твой вечерний сейшен, после которого мне приходилось или дрочить, или искать, кого бы нахлобучить. И сказочку с эпиграфом в мою сторону помню. Её ж открывать нельзя было, одни сплошные намеки в сторону постели.
И сорок тысяч знаков одних только намеков, это был виртуально-литературный стриптиз, и шесть тысяч слов вокруг темы секса — и ни одного слова «член». Если бы был конкурс «Динамо года», то Аленка вполне могла бы поучаствовать. Ну, пока не доехала до Макса, потому что тут она проигрывала по всем фронтам, честно говоря, получая от тех «поражений» одно только лишь удовольствие.
— До конца дочитал? — насмешливо прищурилась Аленка. — И как тебе концовочка?
— Попробуй провернуть такое — и поверь, я тебя разыщу, свяжу, отымею, а развязать забуду, — усмехнулся Макс.
— А ты веди себя хорошо, и я не буду проворачивать, — усмехнулась Аленка.
— Так сходишь с Лизкой за платьем? — Макс демонстрировал просто чудовищную настырность.
— Я разорю тебя в пыль, — грозно пообещала Аленка, на что Ольховский только просиял.
Идея была неплохой. На самом деле. Сама Аленка, наверное, не рискнула бы предложить такое, она и по себе помнила, что вообще-то покупка одежды — довольно интимный процесс. Его с кем попало разделять и не хочется, обычно. Но — раз Лиза попросила сама, значит, может, ей интересно? Может, она потихоньку оттаивает?
Сколько Аленка себя помнила, в молодежных и семейных фильмах блуждание по магазинам всегда подавалось как первый шаг к сближению.
Ну и вообще, Аленка любила выбирать одежду. Самую разную. И они благополучно спустили всю сумму, переведенную Максом, на две футболки с Микки-Маусом, одну — с каким-то безумным зайцем, явно персонажем, какого-то обкуренного детского мультика, одно платье парадно-принцессного типа и розовую юбку-пачку, на которую Лиза мечтательно смотрела, но «Валя говорит, что розовый носят все».
Короче говоря, Лизе юбку хотелось, но кололось. Аленка же ревниво заявила: «Берем», — потому что нефиг мешать девочке играть в девочку, раз ей так хочется. И пусть это банальный развод, на то «какая тетя подмахнет Лизе больше», но так и быть, в таких мелочах Аленка Лизе с удовольствием проиграет.
Все было хорошо.
Все было просто замечательно.
ebooksa