Агата пошла назад, а мой взгляд снова приклеился в район груди девушки, а не лица, как я делал обычно при общении с ней, в каком бы виде она не была.
— Слушай, ты почему голая? — проворчал я.
— А? Так жарко же, ага? Почему с открытой форточкой и балконной дверью здесь так душно? — возмутилась жена.
— Для реактивации зелий, там горелки не подходят, нужно 28–50 градусов воздуха, это важно. Вот батареи и шпарят, благо управляющая компания
— Я что мешаю? — продолжала не понимать блондинка, — раньше ты не обращал внимания.
— Моё тело стало
— Незаметно, — смерив меня секундным взглядом, заявила девушка.
— Ну, да. Я на шесть сантиметров вырос, теперь 156, если верить физруку, а у тебя сколько сейчас?
— В понедельник был 1 метр 97 сантиметров.
— … ну да, пропорции не меняются, — проворчал я, затем добавил, — теперь твоё красивое тело отвлекает.
— Мне… мне жарко, — произнесла Агата, но по улыбке было видно, что тактика комплиментов работает.
— Вон Жасмин одевается. Добровольно! — сказал я. Улыбка с лица блондинки пропала. Зря упомянул брюнетку.
— Да ей что двадцать, что тридцать — всё холодно. Я брала её к себе домой, она с ума свела кондиционер. 35, а ей прохладно, две пижамы нацепила и ещё укуталась под четыре пледа. Так что меня с этой девицей не равняй, — возмутилась други.
— Да-да,
— Есть, в ней жарко. У меня с собой только зимнее и пижамы, легче ничего, почти.
— Хм, а как насчёт вот такого? — пробормотал я и достал из рюкзака свою жилетку, прошедшую со мной очень многое: кровь, боль, слёзы, зелье из тараканов. — Если согласишься ходить в ней, даже не застёгивая, отдам. Насовсем. Она пропиталась мной даже лучше нынешнего меня. А тебе, вроде бы… — начал говорить я, а следом девушка меня обняла весьма крепко, но зелья, фух, не потратились, — такое нравится.
— Ага, я хочу её! — радостно произнесла Агата, схватила артефакт, прижала его к лицу, после чего нацепила.
Ну, грудь он закрыл.
Теперь мой взгляд на пару мгновений привлекла другая локация на теле девушки, но не обладающая тем же гипнотическим влиянием.
— Я поем и спать! — заявила други, нюхая то одну часть жилетки, то другую.