Вопросов был море.
А ответов так и не появилось ни в первый день.
Ни во второй, когда плов стал подсыхать.
Ни в третий, когда мальчик осторожно съел яблоко.
Ни через неделю, когда «бесконечная корзина фруктов» всё же закончилась. Осталась только опустевшая наполовину вторая бутылка с водой.
Её мальчик растянул на неделю. Удивляясь тому, что голод застилал все его мысли, но пока он был жив.
Время стало тянуться мучительно долго, а вот сон стал коротким и мучительным.
Есть и пить хотелось даже в кошмарах. Он просыпался от того, что кусал свой большой палец, подушку или одеяло.
На четвёртой неделе воды не было. Начали шататься зубы, мир стал туннелем, а сон… спал теперь мальчик намного дольше.
В одно из мгновений бодрствования, послышались странные звуки и в комнату вошла заплаканная Ольга Александровна в компании мужчины в деловом костюме с красным галстуком.
– Господин атташе, это тот, о ком я Вам говорила, – произнесла женщина.
– Воняет, но живой. Если ты со своим братом не ошиблась, вы сорвали куш. Жаль, что с ним так получилось. Зато всё достанется тебе. Усыпи и подготовь к отправке, – проговорил мужчина, а женщина подошла и чем-то пшикнула в лицо Автандила.
Проснулся он по ощущениям весьма нескоро.
И теперь он был не на мягкой кровати, а на чём-то более плотном. При этом всё тело было чем-то ограничено.
Попов открыл глаза, но не смог осмотреться. На голове было что-то типа ремня, который удерживал его в лежачем положении.
Потолок состоял из каких-то плит, а чуть ниже мотался вентилятор. Освещение было установлено по бокам.
Прямо перед головой мальчика оказался какой-то экран, в котором он мог увидеть своё тусклое и искажённое отражение.
Ремни на голенях, бёдрах, груди и голове.
Кроме того, какие-то трубки в обеих руках и в шее.
Ещё нечто схожее направлено к паху.